Искупление Габриеля

– Раз уж мы заговорили о рецидивах, у тебя они тоже есть. Поведенческие. Не далее как в прошлом месяце тебя потянуло откровенничать с Полом о наших семейных проблемах.

Карие глаза Джулии сердито вспыхнули.

– Сколько ты будешь мне об этом напоминать? Кажется, я извинилась.

– Да. Прости, – все так же хмуро пробормотал Габриель.

– У нас сейчас что? Честный и открытый разговор? Или ты пытаешься манипулировать мной?

Теперь уже взвился Габриель:

– У нас честный и открытый разговор. Еще раз извини, что приплел Пола.

Джулия вздохнула:

– Я понимаю, как это трудно – работать с детьми в приюте и оставлять их там. У меня самой были схожие чувства. Но для Марии будет гораздо лучше, если мы не увезем ее из привычного мира.

– У них хороший приют, однако он не заменит детям семью.

– Потому нам и нельзя увозить Марию в Бостон.

Габриель вскочил на ноги:

– Мне вдруг показалось, что сейчас я говорю не с Джулианной, а с какой-то незнакомой мне женщиной.

– Нет, Габриель. Джулианна все та же, – сказала она, становясь напротив него.

– Джулианна, которую я знаю, была бы готова снять с себя последнюю рубашку и отдать бездомному.

Джулия шагнула к нему. Ее лицо пылало от гнева.

– Отдать бездомному последнюю рубашку и устроить жизнь Марии не одно и то же. Я хочу, чтобы ее взяла крепкая, стабильная семья, имеющая опыт в воспитании детей. Девочка пережила сильную душевную травму. Увезти ее в другую страну, где говорят на чужом языке, далеко от родного города и друзей… для нее это станет еще одной травмой. Наше благодеяние причинит ей вред. Я не позволю тебе это сделать. Мне все равно, что́ ты обо мне подумаешь. Можешь называть меня сукой с холодным сердцем и любыми другими эпитетами, которые мелькают в твоем мозгу. – Она укоризненно посмотрела на него и ушла в спальню.

– Ты меня достала! – заорал Габриель.

Он схватил ее стакан с остатками воды и швырнул на пол.

Пол террасы покрылся мелкими осколками.

В глубине номера хлопнула дверь ванной.

Габриель вцепился в балконные перила, перегнулся через край и стал смотреть вниз.

Глава тридцать четвертая

Август 2011 года. Вашингтон, округ Колумбия

Саймон, сын сенатора Тэлбота, встал с кровати и торопливо натянул джинсы.

– Где моя рубашка? – спросил он, безуспешно пытаясь отыскать голубую рубашку с коротким рукавом, цвет которой совпадал с цветом его глаз.

– Да вот же, висит на стуле, – отозвалась его подружка Натали.

Она села на постели, не посчитав нужным прикрыться одеялом.

Как всегда, глаза Саймона мгновенно приклеились к ее грудям, ставшим еще больше после прошлогодней операции. Он подошел и уперся коленом в кровать.

– Я не зря отвалил тебе денежки на операцию. – Нагнувшись, Саймон поймал сосок и принялся резко сосать, после чего вонзил в него зубы.

– Давай еще разик. – Натали потянулась к ширинке его джинсов, но Саймон тут же отошел:

– Мне пора. Я тебе позвоню.

Схватив рубашку, Саймон надел ее через голову, после чего принялся надевать носки и ботинки.

– Когда я тебя снова увижу?

Не слезая с кровати, Натали встала на колени и поцеловала его в шею. Потом одним пальцем провела по подбородку, стараясь не дотрагиваться до шрамов, оставшихся в результате памятного столкновения Саймона с Габриелем Эмерсоном.

– Прекрати! – Саймон сбросил ее руку.

– Прости. – Натали уселась на корточки, всем своим видом изображая покаяние. – Их никто не замечает. По-моему, они добавляют тебе мужественности.

Саймон повернулся к ней, наградив ледяным взглядом.

– Так когда я снова увижу тебя? – спросила Натали, склоняя голову набок.

– Через некоторое время, – уклончиво ответил Саймон.

– А почему?

– Нам надо остыть.

– Но все идет прекрасно. Я, слава богу, работаю у твоего отца.

– Я ему сказал, что мы видимся редко. Таково было его условие твоего найма. За нами сейчас следят во все глаза. Отец сказал, что меня не должны видеть возле твоей квартиры.

– Тогда мы можем встретиться в отеле. – Натали потянулась к нему, но рука поймала лишь воздух.

Саймон подошел к двери спальни:

– Отец хочет, чтобы я свозил дочь сенатора Хадсона на обед.

– Что-о?

Натали спрыгнула с постели и встала перед Саймоном: голая, с гневно горящими зелеными глазами. Ее рыжие волосы сейчас были похожи на мятую копну сена.

– Давай не будем истерить, – сказал Саймон, дотрагиваясь до ее затылка.

Холодность его тона заставила ее вздрогнуть.

– Прости. Не буду.

– Вот и хорошо. Я очень не люблю, когда ты закатываешь истерики. – Саймон провел пальцем по ее шее, а потом схватил за задницу. – Это всего-навсего обед. Девчонка закончила первый курс в Дюкском университете и приехала сюда на каникулы. Я потаскаю ее по местным достопримечательностям, и, надеюсь, она замолвит перед своим отцом словечко за моего отца. Его рекомендации нам очень пригодятся.

– Ты будешь с ней трахаться?

Саймон презрительно фыркнул:

– Ты что, шутишь? Она же девственница. Этого добра мне хватило в лице Джулии.

При упоминании имени ее бывшей соседки по общежитию Натали демонстративно наморщила нос:

– С чего ты взял, что эта цыпочка Хадсон – девственница?