Искупление Габриеля

– Эти сборы напоминают мне наш первый приезд во Флоренцию. Тогда мы тоже вместе готовились к походу в Уффици. – Джулия грустно улыбнулась. – А я была всего лишь твоей подружкой.

Рука Габриеля замерла.

– Джулианна, ты никогда не была лишь моей подружкой. Ты была моей возлюбленной. И мы с тобой по-прежнему остаемся влюбленной парой.

– Разве такое забудется? – Джулия махнула в сторону спальни, прикрыв глаза и вспоминая их первую ночь. – Я была здесь удивительно счастлива… А сегодня я иду с тобой в Уффици уже как твоя жена и мы вместе будем открывать выставку твоих иллюстраций.

– Это нашииллюстрации. Я люблю тебя сильнее, чем прежде. Никогда не думал, что такое возможно.

– Я тоже люблю тебя сильнее, чем прежде. – Джулия опустила голову, разглядывая свой безупречный педикюр. Красный лак на ногтях ее ног переливался в свете ламп. – Твоя любовь исцелила меня… Многие стороны моей личности, – добавила она.

Габриель положил бритву на стол:

– Не знаю, почему ты обожаешь заводить нежные речи, когда я бреюсь. – Он безуспешно пытался не запачкать ее белый шелковый халат пеной для бритья. – По-моему, мы сейчас должны были бы вовсю заниматься сексом.

– Нельзя, – засмеялась Джулия. – В Уффици нас ждут к семи. Почетным гостям невежливо опаздывать.

– Но еще хуже, если один из почетных гостей будет весь вечер ходить с недовольной физиономией, потому что ему не справиться со своей эрекцией и желанием. Мы поссорились. Потом помирились. Ты задолжала мне импровизированный секс.

Джулия опустила руку, потрогав бугор на его джинсах.

– Профессор, я понимаю ваш физиологический дискомфорт и рада бы помочь. Но мне нужно успеть собраться. Ты только посмотри на мои волосы.

Габриель отошел, любуясь ее темными локонами, на одном из которых белела полоска, оставленная пенкой для бритья.

– Отлично, – фыркнул он. – Но тогда не удивляйся, если в Уффици я утащу тебя в коридор, прижму к стене и…

– На это я и рассчитываю, Супермен. – Джулия слегка закусила ему мочку уха. – И да будет тебе известно, что я тоже люблю свое тело, когда оно с твоим.

* * *

Вскоре Джулия вышла в гостиную их номера, где ее дожидался Габриель.

– И как? – спросила она.

Габриель встал, снял очки и отшвырнул книгу, которую читал.

Он взял Джулию за руку и заставил сделать полный оборот, разглядывая со всех сторон. Ее платье от «Валентино» было очень женственным. Овальный вырез на шее, короткий цельнокроеный рукав, изящный лиф и пышный подол. Платье было сшито из ярко-красной тафты.

Джулия дотронулась до подола платья, которое было чуть выше колена.

– Наверное, вместо него мне стоило купить что-то черное.

– Нет. – Габриель скользнул взглядом по ее ключицам, по груди, а затем стал разглядывать ее длинные красивые ноги. – Красный просто великолепен.

На Джулии были черные туфли от «Прада» на высокой шпильке.

– Значит, миссис Эмерсон, вы скрывали эти туфли от меня. Не припомню, чтобы я их видел.

– Секреты есть не только у вас, профессор, – ответила Джулия, кокетливо изгибая брови.

Улыбка сползла с лица Габриеля. Джулия оглядела туфли и сказала:

– Но я могу устроить частный показ.

– В каком-нибудь темном углу Уффици?

Их глаза встретились. Джулия кивнула.

– Ты неотразима, – сказал Габриель, целуя ее в щеку. – Гости будут смотреть не на Боттичелли, а на тебя.

– Не говори так, Габриель. Я уже нервничаю. – Она смахнула с его плеч несуществующую пылинку, затем поправила черный галстук-бабочку. – Ты тоже неотразим. Я редко вижу тебя в смокинге, а мне это так нравится.

– Я могу устроить частный показ.

Габриель приложился губами к ее руке и закрыл глаза, вдыхая аромат туалетной воды.

– Розы, – сообщил он. – Ты сменила духи.

– Это «Благородная афганская роза». Правда, тонкий запах? Взаимовыгодная торговля. Страна получает возможности для развития.

– Только ты можешь выбирать духи на основании утверждений какой-то компании. Что сделал я, чтобы заслужить тебя? – шепотом спросил Габриель, внимательно глядя на нее.

– Ты заслуживаешь счастья. Почему ты не позволяешь себе поверить в это?

Габриель бросил на нее еще один внимательный взгляд, потом взял за руку и повел к двери.

Пока они шли, Джулию пронзила внезапная мысль, от которой на сердце сразу стало тяжело. Она вдруг поняла, что ее любовь не исцелила Габриеля.

* * *

– Professore. Signora, – произнес улыбающийся Лоренцо, помощник доктора Витали, встретив их у входа в Галерею Уффици.

Они вошли. Лоренцо тут же принялся излагать им план вечера:

– Вначале мы немного пообщаемся с журналистами. Далее вы торжественно откроете выставку. Затем осмотр коллекции, общий прием и, наконец, обед для более узкого круга.

Габриель по-итальянски выразил свое согласие, одновременно стиснув руку Джулии.

Лоренцо провел их в холл, где уже собралось около сотни человек. Джулия увидела немало знакомых лиц. Их она помнила по лекции, которую Габриель читал здесь полтора года назад. Все мужчины, кроме журналистов, были в смокингах; все женщины – в вечерних платьях, порой очень длинных, шуршащих по полу наподобие шлейфа.

Джулия невольно смутилась, взглянув на свои голые колени.