Искупление грехов

- А вот я слышал… Когда были Приливы, – раздался за спиной голос Пуза. Обернувшись, мы увидели его и Зенку, входящих в комнату, – главной силой изменённой армии были наездники на ящерицах. Ящерицы были здоровые. Может, это она?

- Может, – согласился я и начал отодвигать костяк. – Сейчас узнаем.

У стены обнаружился ещё один человеческий скелет, но вот тут уже никаких странностей – деформированные ноги, руки, челюсти. Явно изменённый.

- Как он сюда пробрался? – удивилась Зенка.

- Через дверь, скорее всего, – пожала плечами Пятнашка. – Должен был пролезть, даже с его размерами. А может, и через крышу – кто знает. По лестнице он бы точно прошёл.

- Шрам! Ты тут? – по голосу явно Нервный.

- Тут! – отозвался я.

- Поднимись, тебе надо это видеть! – прокричал тот и, судя по звуку шагов, убежал наверх.

Все вчетвером мы устремились по лестнице вверх. Наш отряд столпился у бойниц с юго-западной стороны. Я протолкался к одной из бойниц, оттеснив Оруна и Ос-ини, и тоже посмотрел. На расстоянии трёх переходов над лесом поднимался густой чёрный дым. Он валил из трёх мест, что хорошо было заметно в лучах заходящего солнца.

- Когда появился? – поинтересовался я.

- Совсем недавно, – ответил Орун. – Сначала была вспышка, и появился первый, потом ещё одна – второй…

В этот самый момент в лесу что-то вспыхнуло, и из-за деревьев повалил четвёртый столб дыма.

- Не знаю, что это… но оно приближается, – проговорил я. – Лучники, к бойницам! Одну, что повыше – для дозорного! Нож, Хохо, Эр-нори – готовьте оборону у пролома. Лысый, раскидай своих. Девушки, заканчивайте с ужином. Только быстро!

Пока заканчивали с ужином, пока закидывали в себя обжигающую пищу – в небо потянулись ещё два дымных столба. Последний в темноте уже было не разглядеть – но вспышка была видна хорошо. А ещё было видно, что в Пуще от подобных вспышек начался пожар. Багровое зарево в тех местах наводило на мысли, что так быстро пожар не закончится.

- Ну… могли бы и раньше догадаться, – заметил стоявший на дежурстве Кирри, когда я подошёл к нему. – Лес-то сухой стоит. В Форте у нас за всё время один дождик был… и сюда, кажется, не добрался.

- Ну видишь, я догадаться не смог, – огрызнулся я. – Но вот что могу тебе сказать – если ветер не переменится, мы станем жертвами этого пожара. Пламя-то идёт на нас.

Я немного лукавил. Пламя несло не прямо на нас – пока оно распространялось чуть в сторону. Но я почему-то был уверен, что пожар будет становиться шире, и нас зацепит.

После еды меня потянуло в сон, и я пристроился на каменной осыпи, подложив под голову рюкзак и приказав будить меня в любое время, что бы ни произошло.

- Касан!

Главное – не оборачиваться сразу. Мальчик в чёрных брюках втянул голову в плечи и продолжил идти. Мимо неторопливо плыл сетчатый забор спортивной площадки. Слишком неторопливо. И слишком далеко до автобуса.

- Касан! А ну стоять!..

Мальчик, которого звали Касан, перевёлся в эту учебку только в начале года. Всего месяц назад! Он искренне недоумевал, как за один месяц к нему уже успела прицепиться местная шпана. В трёх предыдущих учебках удавалось продержаться хотя бы три сексты занятий. Но в этот раз его невзлюбили почти сразу.

Касану очень надо было дойти до остановки автобуса, где могли быть взрослые – но он не успел. Сзади подбежал парень постарше и сбил его с ног.

- Касан, ты чё, оглох? Я те сказал – стоять! – парень остановился и лениво пнул лежащего на земле Касана. Рядом остановились двое его дружков.

- Слышь, Нойги, да он просто тупой! – проговорил один из них. – Смотри, как в свой рюкзак ткнулся!

- Ты тупой, Касан? Или глухой? – спросил Нойги.

- Нет, – выдавил из себя Касан, поднимаясь и ссутулив плечи.

Он непроизвольно сделал шаг к решётке спортивной площадки, прижавшись к ней спиной – и трое хулиганов из учебки, ухмыляясь, окружили его. Как стая хищников – беззащитную и очень глупую добычу.

- Чё нет-то, Касан? Не тупой? Или не глухой? – не унимался Нойги.

По мнению Касана, если он уже ответил, то точно – не глухой. И значит, отвечая на вопрос Нойги, говорил он только о своей тупости. Но объясняться – это гарантированно получить по лицу.

Касан тоскливо проводил взглядом стайку девочек, прошедших по дорожке в сторону остановки. Они с интересом глянули на происходящее, но вмешиваться не стали.

- Он глухой, точно! – заметил всё тот же дружок Нойги. – А может, просто больной? Смотри, пялится в пустоту!

Все трое рассмеялись.

- Больной! Скажи сразу – шизик! – рассмеялся молчавший до этого хулиган. Звали этого мальчика Снети, но все звали Рыжим. Потому что такого оттенка волос больше ни у кого не было. И учился он с Касаном в одном классе.

- Точно, шизик! – обрадовался Нойги. – Слышь, шизик, ты куда шёл?

Касан решил не отвечать. Иногда это помогало, и его отпускали, иногда не помогало – и тогда его били или отбирали деньги. Сценарий везде, где он учился, был похож. Отец и мать в детстве всегда ругали Касана за драки, и он не дрался. И он всегда не понимал – неужели таких, как Нойги, не ругают родители?