Искупление грехов

«Это сколько же их тренируют так перестраиваться?» – подумал я, вспоминая свои и Пятнашки мучения, когда мы пытались организовать построения в нашей сотне. За полгода мы научились строиться в шеренги, в линию и в круг. Но стоило прибавиться или выбыть хоть одному бойцу, и перестроение каждый раз занимало непозволительно много времени – особенно подгонка и толкание. А с тварями Линга долгие перестроения не работали, так что чаще всего действовать приходилось в рамках десятков. Это было быстрее и надёжнее.

Посмотрев на то, как орудует тяжёлая пехота Империи, я понял, что не хотел бы столкнуться с таким противником. Наших бойцов они раздавят и не заметят. Судя по сдавленному ворчанию со стороны барона Бекса – в этот раз мы были полностью согласны друг с другом. Имперские егеря по сравнению с кулаками Императора были деревенскими охотниками. И дело даже не в личных умениях – тут и нори из моей полусотни, и егеря были на высоте. Дело в слаженности. Когти всё делали как единый организм, а не толпа бойцов – поэтому врагов у Империи почти и не осталось. При столкновении даже с одним когтем пришлось бы воевать с многоруким и бронированным чудищем, а не с каждым бойцом по отдельности. Во всяком случае, я это видел очень хорошо – не знаю, как Бекс.

Пока командир гарнизона и наш будущий правитель шёл от порта к встречающим, сотня его пехотинцев уже успела выгрузиться с красона и построиться. Ткесан выступил вперёд и поклонился.

- Да склонятся перед вами ваши враги, высокородные! – поприветствовал староста вновь прибывших.

Командир гарнизона махнул рукой, приказывая старосте распрямиться.

- Пустое. Ткесан, да? – проговорил он, снимая шлем и обводя взглядом встречающих. Мужчиной он оказался нестарым, выглядел лет на 35[2], носил аккуратную бороду и усы, волосы были подстрижены коротко. Подбородок широкий, лицо скуластое, но не грубое – черты очень правильные. Глаза внимательные, спокойные.

[2] 35 местных лет приблизительно равны 38 нашим годам.

- Да, высокородный, простите…

- Граф Кадли, Саргос Кадли, – представился командир гарнизона. – Со мной трое моих сотников – Келан, младший граф Эгон[3], Асгар, младший граф Тонга и барон Скраги.

[3] В данном случае Келан – имя. Младший граф – отпрыск графского рода без претензии на владение, Эгон – название рода.

- Рад приветствовать высокородных в этом посёлке, – снова поклонился Ткесан, но в этот раз не так глубоко. – Прошу вас! Я готов проводить вас до ваших домов или до администрации…

- Пожалуй, в дома, Ткесан. Разместимся, тогда и делами займёмся. Кто с вами, не представите?

- Конечно, высокородный, – староста начал перечислять своих спутников. Когда дело дошло до меня, я вежливо и глубоко поклонился. Где я – нори, а где – целый граф? Впрочем, когда я взглянул на Саргоса Кадли, тот всё ещё меня рассматривал. Не знаю, чего в его взгляде было больше – удивления или интереса.

- Уважаемые, мне бы хотелось обсудить много вопросов, связанных с вверенным мне поселением, – обращаясь к нам, сказал граф Кадли. – Но если никто не возражает, то мы отложим это. Мастер Соксон, мы пехота, и все эти морские путешествия….

- Конечно, граф, – улыбнулся мудрец. – Я к вашим услугам.

- Ну вот и отлично, Ткесан! – граф положил руку на плечо старосты, и тот, кажется, вздрогнул. – Веди! Уважаемые…

Граф и его спутники быстро удалились, а с ними ушли практически все встречающие. Я остался только для того, чтобы посмотреть на пехоту. Всё-таки учиться никогда не поздно. Кто знает, может, и со стороны что-нибудь пойму. Ещё удивительнее было то, что ко мне подошёл Бекс и встал рядом.

- Впечатляет, Шрам? – спросил он.

- Боюсь, уважаемый барон, слово «впечатляет» не способно отразить все мои чувства, – честно признался я. – Скорее поражает, подавляет и даже – унижает.

- Пижонство, Шрам, – Бекс покачал головой. – Пижонство всё это и показуха. Дай боги, один-два когтя могут такое провернуть прямо посреди боя.

- Мы пытались ввести похожее в сотне… Но даже перед боем не успеваем перестроиться, уважаемый барон, – ответил я, поймав внимательный взгляд Бекса. – Так что пока приходится работать десятками. Вот стою и пытаюсь чего-нибудь у них понахвататься

- Странно. – Бекс усмехнулся. – А мне казалось, ты слишком… честолюбив, чтобы признаваться в своём неумении.

- Я немножко бунтарь, уважаемый барон. И я – наглец, как мне часто говорят, – признался я. – Но честолюбие… Я – нори, о каком честолюбии речь? Мне бы вэри стать и всех своих бойцов до вэри дотянуть. Простая цель и никакого честолюбия.

- А разве цель стать вэри так рано – не честолюбие? – удивился барон, и я невольно задумался. Может, он прав? Может, я слишком спешу?