Искупление грехов

«А ты забавный. Я ещё пока не придумал, что с тобой делать. Подожду указаний верховного. Но если он разрешит, я, пожалуй, заставлю тебя жрать сельских детей. Ты же любишь детей? А когда ты не сможешь ходить под собственным весом – отдам тебя селянам на съедение. Они когда обижаются на еду – такие изобретательные. Думаю, месяц тебя кушать будут. Как деликатес!».

- У вас всегда так однобоко? Скармливать людям людей, потом сытых людоедов – обиженным родственникам? Какие же вы убогие и ограниченные существа….

«Да ты меня разозлить пытаешься, букашка? Хо-хо-хо! Забавно. А ну-ка, сними штаны!».

У меня чуть волосы на голове не зашевелились, когда мои руки сами собой потянулись к поясу.

«Сейчас я тебя заставлю самому себе отрезать язык…. А ну да, это же не язык – это другое. Ну сначала – это, а потом язык».

Шутки в этом стиле мне тоже не нравились. Но то, что делали мои руки, мне не нравилось вдвойне. От отчаяния я закусил до боли губу, но не помогло. И только когда на язык хлынула солёная кровь, я неожиданно почувствовал, что могу замедлить движение рук.

«Не надо им мешать – надо им помочь!» – прокомментировал голос.

Я посмотрел на мир другим взглядом, не понимая, что изменилось – и ещё сильнее закусил губу. Капля крови сорвалась, падая на руку, и я увидел искры, слившиеся в сплошной сияющий шарик. Я вспомнил, как, будучи ааори, снимал с себя оцепенение, кусая губу. Соотнёс это со словами Соксона о том, что открывает забытую дорогу – и безжалостно сжал челюсти. Алая кровь хлынула на подбородок, на грудь, на руки. Тонкая струйка, полная мудрости – моей мудрости. Моей жизни!

«Да ты, гляжу, выбрал изощрённый способ самоубийства – самому себя съесть! А-ха-ха-ха! Слушай, прекрати – ты просто не успеешь!.... Хо-хо-хо… Кхррр!.. Прекрати!».

Поздно, слишком поздно! Эти искры слушались меня, как моё тело слушалось моих приказов до попадания в этот вонючий малый мир. Они впивались в руки, в ноги, в грудь, они закручивались вокруг меня коконом – отсекая всё лишнее, всё стороннее. И я снова обрёл власть над телом.

«Остановите его! Быстрее!».

Рыбаки побросали снасти и кинулись ко мне. Кто с ножом, кто с дубинкой. Но это было уже совсем не дело. Вернув приспущенные штаны на место, я закинул копьё в крепления на спине, вытянул короткий меч, поднял щит и встретил самого быстрого коротким ударом в живот. Рыбак сложился, и я уже прыгнул к следующему. Но тот развернулся и дал стрекача. Остальные нападающие тоже не стали испытывать судьбу и отошли. Не убегали, но и не приближались.

«Ну же!.. Как мне найти своих, как выйти отсюда?» – отчаянно подумал я.

«Вот тебе и верные слуги, – вздохнул голос в голове. – Ладно, сейчас придут куда более расторопные».

Дорога! Дорога была прямо под моими ногами. Она выходила из воды и упиралась в лес. Сначала я почувствовал её, а потом, разворошив ногой гнилую листву – увидел воочию. Я побежал к лесу, но деревья не хотели меня пускать. Они смыкали стволы, образуя сплошную стену. Я рубанул по ближайшему стволу, и из него хлынула чёрная жидкость, по запаху – один в один кровь.

«Эй! А ну-ка прекрати это! Слышишь ты, хулиган! – голос в моей голове стал тревожным. – Прекрати рубить лес! Это нельзя!».

- Пошёл бы ты!!! – заорал я, распаляясь всё больше и в остервенении рубя по стволам. – На «не-язык», чтоб тебя!

«Ну я тебе…».

Голос не договорил, но и так стало ясно, что скоро я столкнусь с местным хозяином мирка. Я стал рубить ещё активнее и даже не сразу почувствовал удар в спину. Один из рыбаков, набравшись смелости, подкрался и ткнул меня ножом. От страха, правда, попытался пробить доспех – не обратив внимания на незащищённые участки. Но тут вопрос настойчивости. Я резко обернулся и врезал ему по лицу. Противник оказался совсем молодой, недавно ещё подростком был – а теперь пытается выслужиться перед страшным хозяином, рассчитывает на милость. Выступившая на его губе после моего удара кровь мерцала искрами мудрости как поток бриллиантов.

Понимая, что делаю что-то настолько неправильное, что буду стыдиться этого всю жизнь, я схватил парня за плечо, подтянул – и полоснул по горлу. Без жалости, без сожалений – принёс его в жертву своей свободе. Кровь, мерцая мириадами искр, плеснула на лес. Но в последний момент я добавил в искры второй известный мне узор – пламя. Я никогда не тренировал его, никогда не пробовал сам – но искры слушались с такой лёгкостью, что всё получилось. Полыхнуло так, что в лесу выжгло просеку. Меня отбросило на несколько шагов, раскалив металлические части доспеха. Там где он не прикрывал ткань одежды – нити начали тлеть. Рыбаки с криками кинулись прочь.

А на другом берегу реки раздался такой рёв, от которого у меня душа ушла в пятки. Не поднимаясь, прямо на четвереньках, как зверь, я рванул по просеке, стараясь не потерять дорогу, но та прорезала лес прямо – как стрела. Поднялся я шагов через десять – просто осознав, что так будет быстрее. Рванулся вперёд, слыша, как трещат позади стволы деревьев. Уже не разбирая, есть под ногами дорога – или нет, я вывалился в новый мир.