Искупление любовью

Когда он отодвинул полог, Элия удивилась при виде тонкого серебристого луча, падающего прямо на постель. Забравшись на нее и устремив глаза к потолку, она испытала благоговейный трепет. Сквозь огромный стеклянный купол на нее смотрело звездное небо с серпом луны посередине. Понадобилось несколько минут, прежде чем она смогла отвести взгляд от этой красоты и переключить внимание на лежавшего рядом Камала. В тусклом свете луны его волосы сверкали как вороново крыло, а весь облик дышал какой-то сверхъестественной красотой.

– Все это для тебя, моя богиня. Я знал много женщин, но ни с одной из них мне не было так хорошо, как с тобой.

На этот раз они ласкали друг друга неторопливо, словно изучая, после чего Камал пообещал ей, что завтра они займутся любовью под солнцем, и забылся блаженным сном.

Глаза Элии были полны слез. Она оказалась слишком слаба. Она снова отдала ему всю себя. И это после того, как он ясно дал ей понять, как сильно ее презирает. А теперь, наверное, станет презирать еще больше. Ее единственный выход – воспринимать все это только как хороший секс.

Но разве это возможно теперь, когда она окончательно поняла, что не переставала его любить? Как ей жить, когда все закончится?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когда Камал проснулся, ему показалось, что он находится в раю. Это ощущение возникало у него всю прошедшую неделю. И оно никак не было связано с живописным пейзажем за окном. Все дело было в прекрасной богине, с которой он провел ночь.

Скорее всего, это и есть рай – снова ощутить то, что он считал потерянным безвозвратно. Более того, на этот раз все было гораздо лучше, чем в прошлом. Он не мог назвать это иначе, кроме как райским наслаждением.

И все же ему хотелось большего.

Вытянув в сторону руку, Камал, к своему глубокому разочарованию, не обнаружил рядом с собой Элии. Должно быть, она, как обычно по утрам, работала в студии, оборудованной специально для нее.

Приняв душ и одевшись, он спустился вниз и, приоткрыв дверь студии, обнаружил Элию за мольбертом. На ней была длинная, заляпанная краской рубашка, с которой она отказалась распрощаться. Элия не заметила его присутствия, потому что слушала плеер.

Тогда Камал, желая немного понаблюдать за ней, тихонько прошмыгнул внутрь, и его сердце замерло.

Она рисовала его. И не с фотографии. По памяти. Он никогда не фотографировался в таком виде.

На картине, которая была почти закончена, он лежал поверх женщины. Поверх нее. Его смуглая кожа блестела в свете луны, глаза горели от страсти.

Камала захлестнула волна чувств, глаза начало покалывать. Никто никогда еще не делал для него ничего подобного. Портретное сходство было потрясающим, эмоции – точно переданными. Такого эффекта мог добиться только человек, заглянувший в душу другого во время первобытного таинства. Элия была так потрясена тем, что увидела в нем в эти волшебные мгновения, что решила запечатлеть свои ощущения на холсте. Это был портрет его души.

Сделав над собой невероятное усилие, Камал неслышно двинулся к двери.

Он мог бы овладеть ею прямо здесь, но Элия вряд ли сейчас этого хочет. Он знал, что не должен на нее давить, но ему хотелось быть рядом с ней, касаться ее. Сейчас.

– Камал?

Он вознес немую хвалу небесам. Она почувствовала его, позвала его!

– Я могу войти?

Элия ухмыльнулась.

– Камал Аль Масуд просит позволения войти в одну из комнат в его дворце? Объявляйте тревогу. Сейчас мир перевернется, – произнесла она, занавешивая картину.

Значит, она не хотела, чтобы Камал ее видел. Возможно, собиралась сделать ему сюрприз. Сохраняя спокойствие, он вошел в комнату.

– Оставь глобальную тревогу на случай, когда запретишь мне войти, и я подчинюсь.

– Я не разрешала тебе войти, – поддразнила его Элия.

В ее глазах был озорной блеск. Камал приблизился, и его ладони начало покалывать от желания обнять ее.

– Я уже вошел. Если хочешь меня прогнать, тебе придется драться со мной на кистях, – пошутил он.

– Я бы с удовольствием, но кисти нужны мне для работы.

Тогда Камал снял пиджак и начал расстегивать рубашку.

– Можешь использовать мое тело как холст, дорогая.

Поднявшись со стула, Элия обняла его.

– Это хорошая идея, но для создания из тебя шедевра понадобится несколько часов, а за мной через пять минут придут Анна и Фара. Я обещала помочь им выбрать детские вещи.

Камал заглянул ей в глаза.

– Я могу сделать так, чтобы за пять минут ты получила большее наслаждение, чем за пять часов, – сказал он, после чего стремительно накрыл ртом ее губы.

У него не было времени для церемоний, да они были и не нужны. Элия послушно приоткрыла губы и ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую только была способна. Тогда он запустил руку ей под рубашку и сжал грудь.

– Ой, простите…

Голос Анны подействовал на Камала как удар между лопаток. С трудом оторвавшись от губ Элии, но не размыкая объятий, он пробормотал:

– Анна, Фара, доброе утро.

– Доброе утро, Ваше Величество, – произнесла Фара, подмигнув Элии. – Простите, мы, наверное, не вовремя…

Еще как не вовремя!

– Иди с ними, Элия. Я заглянул к тебе только на пять минут перед государственным собранием.