Искупление любовью

Однако никто не понимал ее потрясения. Все ожидали, что она будет ахать от удивления, а затем пожмет плечами и продолжит жить так, будто ничего не изменилось. Родные и друзья считали, что затянувшаяся депрессия Элии свидетельствует лишь об эмоциональной неустойчивости. Что с ее стороны неблагоразумно отказываться принять свою судьбу. Последний звонок ее дяди – отца – или кого бы там ни было – заставил ее мучиться из-за того, что она не помчалась в Зохейд, чтобы встретиться с женщиной, которая отдала ее на усыновление!

Итак, она имеет право на гнев и обиду, так же как имеет право не видеться с той женщиной и со всеми вновь обретенными родственниками. Пока.

Нет, дело было не только в том, что они перевернули с ног на голову всю ее жизнь. В конце концов, она примирилась бы со своей новой родословной. Просто ей невыносимо слушать и думать о главной катастрофе, ей уготованной…

Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Пора сменить этот противный сигнал, уведомляющий о получении нового электронного письма. Но на что? Все сигналы были одинаково раздражающими.

Вздохнув, она постучала пальцем по сенсорной панели, чтобы экран ноутбука «проснулся», после чего открыла окно почтовой программы.

При виде в графе «отправитель» имя Камала Аль Масуда ее сердце замерло, а перед глазами все поплыло.

Когда это имя, миновав барьер шока, проникло в уголок ее памяти, где было запечатано все эти годы, к горлу снова подступила тошнота.

Письмо. От него. От человека, которого она презирала больше всех на свете. От мужчины, который забрал все чувства и мечты глупой двадцатилетней девчонки и безжалостно растоптал.

От мужчины, за которого ее сумасшедшие родственники собирались выдать ее замуж. Когда к ней вернулась способность соображать, она снова посмотрела на экран. В графе «тема» было пусто.

О чем мог ей писать человек, который семь лет назад выкинул ее из своей жизни как ненужный хлам?

Им не о чем говорить. Он все сказал ей тогда.

Может, он хочет снова ее оскорбить, напомнить о своей угрозе? Сейчас она бы этому даже обрадовалась. Это послужило бы хорошим письменным доказательством нелепости политического брака, о котором все говорили как о свершившемся факте.

Ее рука дрожала, когда она водила ею по сенсорной панели. Стрелка курсора бегала по экрану мимо цели. Выругавшись себе под нос, Элия сжала пальцы в кулак, затем снова разжала и, наведя курсор на нужное место, открыла письмо. Оно гласило:

Мы ужинаем вместе, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. За тобой заедут в семь вечера.

И все. Никакого заключения. Никакой подписи.

Как глубоко она заблуждалась, когда считала его воплощением лучших мужских качеств, рыцарем пустыни, у которого доброта и благородство в крови. Их связывало родство душ, она видела в нем себя. Человека, который с рождения вынужден носить тяжелый груз в виде титула и бороться с условностями и ограничениями, чтобы, не пользуясь положенными ему привилегиями, проявить себя и добиться успеха. Их жизненные пути во многом совпадали, но ее успех не был таким феноменальным.

Элия надеялась, что он видел за ее красивой внешней оболочкой ранимую душу, ценил ее как личность, а не смотрел на нее как на средство для укрепления своего положения или пешку в королевских играх. Она думала, что никогда ему не надоест, но однажды он ушел от нее, не сказав ни слова.

Охваченная отчаянием, Элия умоляла его ее выслушать, но он начал избегать ее, словно она перестала для него существовать.

Его равнодушие сводило ее с ума, пока однажды она, проигнорировав инстинкт самосохранения, не получила по заслугам. Камал бросил ей в лицо отвратительную правду. То, что она принимала за красивую историю любви, оказалось жестокой игрой извращенного лицемера, который воспользовался ею и наказал за чрезмерную наивность.

И вот он снова вторгается в ее жизнь. Распоряжается, чтобы его люди забрали ее, словно сделать это самому ниже его достоинства.

Бессердечный мерзавец! Сев на трон, Камал станет еще безжалостнее. Он всегда мчался по жизни словно воинственный скиф, сметая на своем пути всех, кто ему мешал. Когда-то Элия была слишком наивна и восхищалась этой силой, не видя в ней жестокости.

И сейчас она должна выйти замуж за этого человека…

Глупый архаичный обычай! Благодаря их с Камалом родителям, которые обо всем договорились еще до ее рождения, она внезапно стала пешкой в политической игре. От нее требовалось сделать всего один шаг – выйти замуж за одного из принцев Джудара и произвести на свет наследников.

Черта с два!

И она скажет ему об этом прямо в глаза.

Элия с одобрением посмотрела на свою руку. Она больше не дрожала.

Девушка чувствовала себя так, словно после двух недель в щупальцах гигантского спрута ей удалось придумать, как освободиться. Зачем выпутываться из щупалец, когда можно нанести удар прямо по голове?

Особенно когда этот спрут представлял собой, шесть футов и шесть дюймов мужского шовинизма.