Искупление (СИ)

   - И чтобы ты делал, если бы у него самым ценным была власть? Устроил переворот?

   Мужчина обернулся ко мне и невесело усмехнулся.

   - А как ты умудрилась связаться с ним? - вместо ответа спросил Флэй.

   Теперь невесело усмехнулась я, переведя взгляд на огонь.

   - Судьба, - ответила я. - Верней ее насмешка. День моего шестнадцатилетия, день, от которого я ждала чудес. Получила кошмар.

   - Я не так много интересовался тобой, сколько герцогом. Значит, ты была раньше герцогини? - живо заинтересовался Флэй.

   - И да, и нет. До своей и моей свадьбы Найяр пытался завоевать меня. Пугал гораздо сильней, чем очаровывал. Своим напором пугал, равнодушием к моей репутации отвратил. Постоянными изгнаниями Руэри разозлил, а откровенной демонстрацией своего отношения унизил. Его никогда не волновал никто, кроме него самого. У него даже любовь такая, предполагающая комфорт для него, а я должна быть счастлива уже самим фактом его любви ко мне. Он все рассматривает с позиции своей власти, а я простая женщина, мне ничего этого не нужно. Как сказал дед, муж, дети и дом без нужды, - я улыбнулась своему собеседнику. - Со слугами, конечно, удобней.

   Он развел руками, и я негромко рассмеялась.

   - В общем, увлекся мной он еще до появления герцогини, а меня своей любовницей сделал уже после свадьбы. Во время моей свадьбы, поставил конвой. Выглядело, как почет, но по факту всего лишь не дал ни одной лазейки нам с Ру сбежать. А потом и вовсе увез, прямо со свадьбы. Руэри под конвоем отправил в очередную почетную ссылку, меня к себе в спальню. - Закончила я.

   - А герцогиня? Что она? - Флэй подкинул веток в огонь и снова посмотрел на меня.

   - Герцогиня? - на моих губах появилась кривая усмешка. - Я попросила о помощи, она помогла, как могла. Отравила. Габи позвала стражу, меня спасли. После этого я изменила отношение к происходящему, стала сильней и мстительней.

   Мой дикарь выругался на чужом языке. Что выругался, я поняла по резкому тону.

   - Сколько жизней он уже положил на алтарь своих прихотей? Сколько страданий причинил? - произнес уже на таргарском. - Спит, ест, живет спокойно, дальше ломает человеческие жизни. Сколько женщин и девушек стали такими же случайными игрушками, как моя Золи? Я ведь выводил его несколько раз на разговор о том дне. Он даже не помнит. Понимаешь? Он сломал распускающийся цветок, растоптал сапогом жизнь, которая только начиналась, и ушел, тут же забыв об этом. Единственное, что я точно знаю, это то, что таргары тогда сошли на берег, чтобы набить дичи. Когда наши воины прибежали на зов огней, которые я разжег, они уже уходили. Золи была мертва, я при смерти, а таргарцы садились в лодки. Они даже в бой не стали ввязываться. Отстреливались, чтобы от берега отойти, и все. Им не нужна была ни наша земля, ни украшения, ни шкуры. Всего лишь хотели набить немного дичи. И за это время эта собака успела уничтожить наши с Золи мечты! - Мужчина зло переломил достаточно толстую ветку и кинул ее в огонь. - Искупление за деяния придет, и пес взвоет, захлебнется кровью и слезами тех, кого погубил.

   - Да услышат боги твои молитвы, - прошептала я.

   Флэй живо повернулся ко мне и, чуть сощурившись, пристально взглянул в глаза.

   - Ты прожила с ним несколько лет. Ради тебя он ломал себя, давая возможность привыкнуть к нему, пытался завоевать. Неужели совсем никакой жалости?

   Я вздернула брови и с нескрываемым удивлением посмотрела на сына Белой Рыси.