Искупление (СИ)

- Может, машину и можно обмануть. Но человеческую машину нельзя, - заключил он.

- Хорошо. Тогда что ты предлагаешь? Рассказать всё и вновь вернуться к началу?

- Если всё рассказать… Тяжкий груз смертей повиснет на нём. Ведь сейчас он не та бесчувственная машина, способная только на убийства. Теперь он человек, и хороший человек. Человек, который умеет чувствовать и сострадать. Сейчас ему будет очень больно. Парень может не выдержать этого груза, если мы ему не поможем. Тогда всё может закончиться как в прошлый раз.

- Если ему рассказать… Он всё вспомнит? – подумал Шики.

- Нет, он не вспомнит. Просто примет воспоминания на себя. Всё будет зависеть от того, насколько близко он примет эти воспоминания. Насколько он вживит их в себя, - ответил доктор. – А вспомнить прошлого он больше никогда не сможет. Если только какие-то отдельные образы, - мужчина указал на рисунок, - которые оставили самый сильный отпечаток.

- То есть, есть шанс, что он может не принять всё это близко к сердцу? – уточнил военный.

- Воспоминания слишком тяжёлые. Акира сильный, но как бы силён он ни был, именно человеческая сущность может погубить его, если не будет поддержки, - угрюмо ответил Мотоми и вновь притронулся к чаю. Шики, опустив голову, смотрел в пол, пока врач допивал напиток. – Что решил? – в итоге спросил он.

- Пока не буду говорить ему ничего. Посмотрим, как он будет себя вести, - откликнулся военный.

========== Всё ==========

Вернувшись домой, Шики постарался забыть о том, что произошло. Акира вёл себя как обычно – был спокойным и сдержанным, но снова рисовал. Сначала Шики думал запретить ему это делать, однако потом заметил, что Акира сам перестал: с каждым днём мятых листов в корзине становилось всё меньше, пока они не исчезли совсем. Юноша нарисовал ещё несколько набросков с лицами бывших товарищей, но ничего нового. Похоже, кроме этих, у него в голове больше не было образов.

Шики уже хотел вздохнуть с облегчением, поскольку думал, что эта история замята, однако вместо рисования парень начал задавать вопросы. Военный знал, что это должно было когда-то случиться, однако всё равно стало сродни удару. Сначала он уклонялся от них, переводил разговор в другое русло. Акира, чувствуя его нежелание отвечать, успокаивался на некоторое время, но затем всё начиналось сначала. Его интерес не был удовлетворён и разжигался всё сильнее. Военный не хотел этого признавать, но чувствовал, что у него, в конце концов, останется лишь один выход.

- Шики… - юноша вновь пытается завести этот разговор, который начался недели три назад. С того самого злосчастного дня, когда он нарисовал Юки, Кейске и Кау, Акира начал понимать, что что-то не так. Почему он не помнит своих родителей? Почему живёт вместе с Шики? Почему его детство и юность были такими короткими? Почему он не помнит себя ребёнком?

- Я всегда был таким, как сейчас. Взрослым. Всегда, когда смотрел на себя в зеркало, видел одно и то же. Моё лицо не менялось. У меня было детство, но я не был ребёнком. Почему так?

- Потому что ты особенный, - мрачно отвечал Шики, пытаясь уйти от этой темы. Но с каждым днём становилось всё сложнее. Акира начал много понимать, осознавать, анализировать и делать выводы. Он давно догадался, что все те заключения, к которым он пришёл, могут быть связаны только с потерей памяти. Как иначе объяснишь то, что он не помнит себя маленьким?

- Но почему я потерял память? Что было причиной? Мои родители погибли из-за этого? – с каждым разом он задавал всё больше вопросов, от которых Шики не мог убегать.

- Нет. На самом деле, я не знаю, что было с твоими родителями. Я тебя встретил уже таким, - устав от его постоянных вопросов, не подумав, брякнул военный.

- Шики, расскажи. Пожалуйста… Ты ведь знаешь всё обо мне, - парень попытался ухватиться за него, но мужчина быстро отстранился.

- Мне пора на службу, - прохладно произнёс он, сбегая из дома.

После этого Акира, поняв его настроение, перестал спрашивать. Шики поначалу успокоился, но потом заметил, что всё становится только хуже. Да, Акира перестал спрашивать, однако вопросы не исчезли. Они стали мучить его изнутри. У парня начал пропадать аппетит. Он едва нормально ел один раз в день, и то, если Шики заставлял. По ночам он плохо спал, терзаемый своими вопросами. Неизвестность не давала ему покоя и пугала. Что произошло с ним? А если это было что-то страшное? Настолько, что Шики отказывается говорить?