Искупление (СИ)

Убедившись, что Драко в порядке, я уткнулся взглядом в свою тарелку, выжидая, когда можно будет уйти, не привлекая внимания. В этот момент я почувствовал чей-то пристальный взгляд. Внимательно осмотрев Большой зал, заметил Поттера, который обеспокоенно разглядывал меня. Я с недоверием рассматривал гриффиндорца. Не мог же он волноваться обо мне? Казалось, мальчишка напряжен и готов кинуться на помощь в любую минуту. Может, мне померещилось? Накатывающая дурнота и текущие со лба капели пота вполне могли сыграть злую шутку, и я выдал желаемое за действительное. Сил на размышления не было. Слабость становилась все сильнее, и я боялся, что если прямо сейчас не отправлюсь к себе, то просто не смогу дойти до подземелий и свалюсь где-нибудь по дороге. В тот момент больше всего хотелось мгновенно очутиться на кровати, дав отдых измученному телу. Но этому не суждено было случиться. Не успел я подняться из-за стола, как меня окликнул Шеклбот, твердо и настойчиво пригласив на приватную беседу, не принимая отказа.

Не знаю, какое у меня в тот момент было выражение лица, но Кингсли, жестко поджав губы, сказал, что не задержит надолго. Мы прошли, как ни странно, в кабинет, предназначенный для преподавателей ЗоТИ. Разговор оказался очень неприятный. Я выяснил сразу несколько вещей. Во-первых, члены Ордена не доверяют мне так, как доверял Дамблдор. Каждое мое слово подвергалось сомнению и тщательной проверке. Во-вторых, меня, слава Мерлину, никак не связали с проникновением в школу Пожирателей и смертью директора. Кингсли сразу пояснил, что надеется на дальнейшую мою работу на благо Ордена, и дал понять, что не будет так «носиться» со мной, как это делал Дамблдор. Если бы не чувствовал себя так ужасно, я бы, наверное, рассмеялся его словам. Но в тот момент мне больше всего хотелось, чтобы этот тяжелый день наконец-то закончился и я смог принять обезболивающее и уснуть.

После длительной беседы с Кингсли я наконец-то отправился к себе, заглянув по дороге в слизеринскую гостиную. Там царила атмосфера уныния и страха. Дети были растеряны и не понимали, что им делать и как себя вести. Пришлось ненадолго задержаться и немного успокоить учеников, объяснив им дальнейшую линию поведения, пока школа наполнена аврорами. Я понимал, да и старшие ребята тоже, что родители, которые хоть как-то связаны с Темным Лордом, побоятся появиться в Хогвартсе, чтобы забрать их домой. На длинные разговоры не было сил, и я, попрощавшись со своими слизеринцами, пообещал зайти к ним завтра, а сам отправился к себе. В этот раз мне уже никто не помешал, и я наконец-то попал в свои комнаты и, выпив несколько флаконов зелий, провалился в тяжелый сон, едва добравшись до кровати.

На следующий день чувствовал себя уже гораздо лучше, но некоторая слабость в мышцах еще оставалась. Запасшись несколькими флаконами укрепляющих зелий, я с головой погрузился в организационные хлопоты, связанные с подготовкой к похоронам. Все преподаватели были заняты наведением порядка в школе и размещением прибывающих на погребение Дамблдора магов. Несколько раз я замечал пристальный взгляд Поттера. Почему у меня было такое впечатление, что он хочет подойти? Выдавал желаемое за действительное? Или паранойя разыгралась? Но когда уже поздно ночью я, совершенно измученный, вернулся к себе, неожиданно понял, что ждал от этого лохматого гриффиндорца подобного шага. И то, что он так и не подошел, вызвало легкое разочарование. Все же нам нужно было поговорить. Его странная забота, волнения и переживания за меня были приятны. Но еще больше интриговала его чрезмерная осведомленность в делах Драко, да и моих тоже. Поттер явно что-то скрывал, и что именно – нужно было выяснить.

А потом были похороны. И сидящий на несколько рядов впереди Поттер. Но ученики разъехались по домам, а мальчишка так и не рискнул приблизиться для разговора. Да и в день погребения было совершенно не до этого. А теперь и подавно связаться с ним не было никакой возможности.

Казалось бы, смерть одного из хозяев должна хоть немного облегчить мне жизнь и развязать руки, но этого не случилось. Кингсли, возглавивший Орден Феникса, требовал действий и информации. И если Дамблдор в свое время осознавал, какая опасность грозит мне в случае промаха, то нынешний руководитель Ордена не желал внимать голосу разума. Он требовал сообщать все в подробностях и чуть ли не самому выспрашивать у Лорда о его планах. Да, при Альбусе я неоднократно, по его же приказу, рисковал жизнью, но он ценил любые, добытые с таким трудом и риском, сведения.

Это бесило. Теперь, после смерти Дамблдора, я никому ничего не должен. Разве что Поттеру. Но тот ничего и не требовал никогда. Да это и естественно, он же не знал о моей клятве. Но Шеклбот и МакГонагалл почему-то считали иначе. Мне тоже были необходимы некоторые сведения из Ордена, поэтому пришлось воздержаться от того, чтобы послать их куда подальше, с их амбициями и заданиями.