Искушай меня в сумерках (новый перевод) (ЛП)

Поппи была тронута явной искренностью женщины. Экономка была высокой, широкоплечей женщиной с румяным лицом и обладающей безудержной жизнерадостностью.

– Я обещаю вам, – с улыбкой сказала Поппи. – что не стану требовать присутствия трехсот человек. Хотя мне нужна будет ваша помощь, чтобы найти себе горничную. Прежде у меня не было в ней нужды, но сейчас без моих сестер и компаньонки...

– Разумеется. Среди персонала есть несколько девушек, которых легко будет обучить на эту должность. Вы можете поговорить с ними, и если ни одна из них не подойдет, мы разошлем объявления.

– Благодарю.

– Я надеюсь, что время от времени вы сможете просматривать хозяйственные счета, гроссбухи, списки поставок и инвентарную ведомость. Я, разумеется, к вашим услугам.

– Вы очень добры, – ответила Поппи. – Я рада возможности познакомиться с кем-то из гостиничного персонала и увидеть такие места, в которых я не могла бывать, будучи гостьей. Особенно, кухню.

– Наш повар, месье Бруссар, с удовольствием покажет вам кухню и похвалится своими достижениями, – она помолчала и тихонько добавила. – К счастью для нас его тщеславие равняется его таланту.

Она стали спускаться по главной лестнице.

– Как давно вы тут работаете, миссис Пеннивистл? – спросила Поппи.

– Ну, около десяти лет... с самого начала, – улыбнулась экономка далеким воспоминаниям. – Мистер Рателдж был таким юным, худым как жердь, как палка для бобовых, с резким американским акцентом и привычкой говорить настолько быстро, что за ним едва ли кто мог поспеть. Я работала в чайном магазине своего отца на Стренде – я им управляла вместо него, – и мистер Ратледж был постоянным клиентом. Однажды он пришел и предложил мне должность, которую я сейчас занимаю, хотя отель в то время представлял из себя лишь ряд частных домов. Не сравнить с тем, чем он стал теперь. Разумеется, я согласилась.

– Почему "разумеется"? Разве ваш отец не желал, чтобы вы остались в его магазине?

– Да, но ему в помощь оставались мои сестры. И было что-то в мистере Ратледже, чего я никогда не видела в человеке прежде и с тех пор... невероятная сила характера. Он может быть очень убедительным.

– Я заметила, – сухо ответила Поппи.

– Люди желают идти за ним или быть частью того, в чем он участвует. Вот почему он смог достигнуть всего этого... – миссис Пеннивисл махнула рукой вокруг, – в таком молодом возрасте.

Поппи сообразила, что она могла бы многое узнать о своем муже от тех, кто работал на него. Она надеялась, по крайней мере, что некоторые из них захотят поговорить, как миссис Пеннивистл.

– Он требовательный хозяин?

Экономка усмехнулась:

– О, да. Но справедливый и всегда разумный.

Они прошли в кабинет правления, где двое мужчин: один пожилой, а другой средних лет, – склонились над огромным гроссбухом, который лежал открытым на дубовом столе.

– Джентльмены, – обратилась к ним экономка. – Я показываю миссис Ратледж отель. Миссис Ратледж, позвольте мне представить мистера Майлса, нашего главного управляющего, и мистера Лафтона, консьержа.

Мужчины с уважением поклонились, разглядывая Поппи, словно королевскую персону, пришедшую с визитом. Тот, что помоложе, мистер Майлс, засиял и покраснел так, что даже макушка его лысины порозовела.

– Миссис Ратледж, в самом деле, это великая честь! Позвольте мне искренне поздравить вас с браком...

– Самые искренние поздравления, – пропел мистер Лафтон. – Вы – ответ на наши молитвы. Мы желаем вам и мистеру Ратледжу счастья.

Немного озадаченная их энтузиазмом, Поппи улыбнулась и кивнула по очереди обоим.

– Благодарю вас, джентльмены.

Они показали ей кабинет, в котором находились приходские гроссбухи, журналы управляющего, книги о истории и традициях зарубежных стран, разнообразные иноязычные словари, всевозможные карты и поэтажные планы отеля. Планы, пришпиленные на стену, содержали карандашные обозначения тех комнат, которые были свободны или ремонтировались.

Две книги, в кожанных переплетах, стояли отдельно от других: одна была красной, а другая – черной.

– А это что за тома? – спросила Поппи.

Мужчины переглянулись, и мистер Лафтон осторожно ответил:

– Бывают редкие случаи, когда гость вел себя... ну, оказывался сложным...

– Невозможным, – поправил мистер Майлс.

– И, к нашему сожалению, мы обязаны занести их в черную книгу, что означает, что им больше здесь не рады...

– Нежелательные постояльцы, – уточнил мистер Майлс.

– И мы не можем позволить им вернуться.

– Никогда, – категорично подтвердил мистер Майлс.

Поппи, заинтересовавшись, кивнула.

– Понимаю. А каково назначение красной книги?

Мистер Лафтон продолжил объяснения.

– Она для гостей, которые более требовательны, чем обычно.

– Проблемные гости, – пояснил мистер Майлс.

– Те, у кого есть особые запросы, – продолжил мистер Лафтон, – или им не нравится, когда их комнаты убирают в определенные часы; те, кто обязательно берут с собой животных, такого рода. Мы не запрещаем им останавливаться у нас, но мы записываем их особенности.

– Гм, – Поппи взяла красную книгу и хитро посмотрела на экономку. – Я не удивлюсь, если семья Хатауэй несколько раз упоминается в этой книге.