Искушай меня в сумерках

– А после этого, – мрачно проговорил Валентайн, – когда от вас больше не будет пользы... как он намеревался поступить с вами тогда?

Гарри провел рукой по спине Поппи, ощущая охватившую ее дрожь.

– Эту часть мы не обсуждали.

– Как вы думаете, с кем он сотрудничает? – спросил констебль.

Гарри отрицательно покачал головой.

– Я никого, кроме него, не видел.

– Обещаю, сэр, – уверил его констебль, – через час Кинлох окажется в камере Боу-стрит, и мы узнаем имена всех, кто связан с этим делом.

– Благодарю.

– Ты не ранен? – обеспокоенно спросила Поппи, поднимая голову от груди Гарри. – И в силах ехать на Боу-стрит? Потому что, если нет...

– Я в порядке, любовь моя, – пробормотал он, отводя прядь волос с ее лица. – Просто хочу пить... и не откажусь поужинать, когда мы вернемся в отель.

– Я боялась за тебя, – призналась Поппи дрогнувшим голосом.

Гарри притянул ее еще ближе к себе, бормоча слова утешения, прижимая голову к своему плечу.

В молчаливом согласии, остальные мужчины отошли, дав супругам немного побыть наедине.

Им надо было столько сказать друг другу – очень много – поэтому Гарри просто сжимал ее в объятьях. Позднее будет время, чтобы раскрыть свои сердечные тайны.

Целая жизнь.

Гарри пригнулся к зардевшемуся ушку Поппи.

– Принцесса спасает злодея, – прошептал он, – хороший вариант сказки.

После нескольких, показавшихся бесконечными, часов на Боу-стрит, Гарри наконец-то позволили вернуться в отель "Ратледж". Покидая полицейский участок, они узнали, что Эдвард Кинлох и двое его слуг уже находились в камере. Мошенники, которые выдавали себя за Гарри, были выгнаны из здания.

– Если хоть что-то сегодня и стало ясно, – сострил констебль Хембри, – так это то, что миру необходим только один Гарри Ратледж.

Работники отеля безумно обрадовались Гарри, столпившись вокруг него прежде, чем он успел подняться наверх в свои апартаменты. Они проявили беспримерную бесцеремонность, которую никогда не позволяли себе ранее, пожимая Гарри руку, хлопая его по плечам и спине, выражая свое облегчение.

Гарри казался немного смущенным подобным поведением, но отнесся к этому весьма благожелательно. Именно Поппи положила конец счастливому гулу, твердо заявив:

– Мистер Ратледж нуждается в ужине и отдыхе.

– Я уже отправила наверх поднос, – сообщила миссис Пеннивистл, ловко расталкивая служащих.

Чета Ратледжей скрылась в своих комнатах, где Гарри принял ванну, побрился и сменил одежду. После чего накинулся на еду, поглощая ее, как голодный волк, не замечая, казалось, вкуса блюд; осушил бокал вина, и откинулся в кресле с усталым, но жутко довольным видом.

– Черт побери, – произнес он, – как же хорошо оказаться дома.

Поппи устроилась на его коленях, обвив руками шею.

– Это так ты теперь называешь отель?

– Нет, не отель. А любое место, где находишься ты.

Он поцеловал ее, сначала нежно, но пламя страсти мгновенно вспыхнуло между ними. Гарри стал более требователен, практически поедая ее рот, и Поппи отвечала ему со сладчайшим пылом, разжигающим огонь в его крови. Он приподнял голову, неровно дыша и крепко прижимая ее к себе. Она ощутила бедром настойчивое давление его восставшей плоти.

– Гарри, – прошептала она, – ты больше нуждаешься во сне, чем в этом.

– Я никогда не нуждался во сне сильнее, чем в этом.

Он поцеловал ее макушку, пряча лицо в блестящих локонах. Его голос смягчился, стал более глубоким:

– Я думал, что сойду с ума, если еще хоть минуту проведу в той проклятой комнате. Я беспокоился о тебе. Находясь там, я понял, что все, чего я хочу от жизни, это провести как можно больше времени с тобой. А затем я осознал, что ты останавливалась в этом отеле три сезона подряд – три - и я никогда не встречал тебя. Все то время прошло впустую, а ведь мы могли бы быть вместе.

– Но Гарри... даже если бы мы встретились и поженились три года назад, ты все равно сказал бы, что тебе мало времени.

– Ты права. Я не могу даже представить хотя бы один день своей жизни без тебя.

– Дорогой, – прошептала она, поглаживая его подбородок кончиками пальцев, – это так мило. Даже более романтично, чем сравнение меня с деталями часов.

Гарри куснул ее пальчик.

– Смеешься надо мной?

– Нисколечко, – улыбаясь, ответила Поппи. – Я же знаю, как ты относишься к механизмам.

Легко подняв Поппи на руки, Гарри отнес супругу в спальню.

– А ты знаешь, что я люблю с ними делать? – вкрадчиво спросил он. – Разбирать... и собирать заново. Показать тебе, любовь моя?

– Да... да...

И они ненадолго отложили сон и отдых.

Потому что влюбленные хорошо знают, что время не стоит растрачивать зря.

____________________

1 Закон о Столичной полиции был предложен министром внутренних дел сэром Робертом Пилем и принят в 1839. Объединял всех полицейских в единое ведомство, наделяя его различными полномочиями и узаканивая их (сыщики с Боу-стрит не вошли в учреждение, обвиненные во взяточничестве и мошенничестве). Подчинялась Столичная полиция непосредсвенно министру внутренних дел.