Искушение

Флетчер молча повернулся к плачущей женщине, смахнул слезу, катившуюся по ее щеке и осторожно убрал волосы с лица. Простыня соскользнула с его бедер, но он тут же натянул ее, со страхом почувствовав, что нагота сейчас совсем неуместна.

- Что случилось, Вера?

Но она не отвечала. "Спрошу я или нет, - думала миссис Эшли, - как я узнаю, что он ответит мне правду?"

- Вера?

- Флетчер.., я... Флетчер, ведь ты британский офицер.

- Да.

- Но вчера ты был без мундира, ты был одет как простой горожанин?

Голос ее дрожал и срывался. Флетчер долго молчал. Он был смелым человеком и не раз ему приходилось стоять лицом к лицу со смертью. И она не пугала его.

Но сейчас он испытывал страх; он мог потерять любимую женщину навсегда. Ложь не спасет его. Рано или поздно правда выйдет наружу, и тогда ему уже не вернуть уважения Веры. Он должен сказать ей все, и сейчас.

Флетчер взял у Веры щетку для волос и, собираясь с духом, стал причесываться.

- Вера, на мне был штатский костюм, потому что меня никто не должен был узнать.

- Но почему? - Она уже поняла, что ее догадка была правильной. - Скажи, по крайней мере, почему?

В ее голосе звучало такое отчаяние, что у Флетчера защемило сердце Он притянул ее к себе и обнял.

Вера не сопротивлялась, надеясь найти в его объятиях защиту от всех бед и тревог.

- Вера, - сказал он сдавленным голосом. - Предательство - это всегда предательство. Но иногда от меня требуется именно это. Я офицер, и я собираю сведения для своей страны. Это мой долг. И я его выполняю честно. Ты понимаешь, что такое долг?

Вера в замешательстве покачала головой. Флетчер заметил, что она подняла руку, и отвернулся. Он ожидал пощечины, но вместо этого Вера просто слегка стукнула его своим маленьким кулачком в грудь. Это было совсем не больно, но от обиды у Флетчера перехватило дыхание.

- Скажи мне ради всего святого, ты не используешь меня? Прошу тебя, скажи мне правду!

- Нет, конечно, нет! Вера, милая, ведь моя жизнь - в твоих руках. Я люблю тебя.

Флетчер почувствовал, что ее кулачок разжался. Она опустилась на колени, протянула к нему руки, а он стирал слезы с ее щек. Верины глаза блестели в темноте. Она прижалась к Флетчеру и крепко поцеловала его в губы.

- Мне не нужна твоя жизнь, Флетчер, - сказала Вера. - Мне нужна только твоя любовь. Она одна, и ничего больше. И в этом нет никакого предательства. Каждый из нас знает, чем занят другой вне стен этой комнаты. Но когда мы здесь, - все остальное отступает, и остается только наша любовь.

- Но мир за дверями продолжает существовать, - мягко возразил Флетчер.

- Его не будет.

Вера прижала к себе своего возлюбленного с таким глубоким вздохом, что, казалось, он шел из самого сердца. Флетчер, смущенный и измученный объяснением, почувствовал неистовое желание сжать Веру в своих объятиях, осушить своим дыханием ее слезы, согреть ее и укрыть от всего мира. Не разжимая объятий, он опустил Веру на покрывало и впился губами в ее губы. Они сплелись в страстном объятии, и все тревоги отступили. На время.

Позже, когда обессилившие и счастливые они лежали рядом, Флетчер с нежностью смотрел на засыпающую Веру. Он убирал влажные волосы с ее лба, укрывал одеялом замерзшие плечи и думал о том, что скоро рассвет. Ему нужно было уйти незамеченным. Ради безопасности Веры и, наконец, ради его собственной. Но у Флетчера еще оставалось немного времени, и он наслаждался последними мгновениями близости с любимой.

Он играл ее локонами нежно, стараясь не разбудить, целовал глаза, шею, плечи. Вера крепко прижималась к нему во сне.

- Вера, - тихо позвал ее Флетчер. Она повернулась, но не проснулась.

- Вера, - снова повторил лейтенант. - Ты - моя единственная любовь. Будь моей женой, моя маленькая.

Зная, что она не ответит, он прижался к ней, согревая в своих объятиях.

Глава 13

На город спустился теплый апрельский вечер. Серо-голубые крылья облаков скользили по небу. Воздух был свеж и прозрачен. Прямо за домом Бриггса росла яблоня. Сейчас она была усыпана цветами, и малейший порыв ветра поднимал в воздух тысячи лепестков и снегопадом обрушивал их на мощеную мостовую.

Этот вечер Вера посвятила Эзре Бриггсу. Она сидела за обеденным столом, с удовольствием разглядывая тонкую фарфоровую чашечку, которую держала в руках. Почти прозрачный фарфор был украшен снаружи орнаментом из фиалок и палево-зеленых листьев. Такой же, только уменьшенный, рисунок был изображен на дне чашки.

Вера не изменила своим привычкам. В чашке по-прежнему был сидр. Поставив чашку на стол, миссис Эшли с улыбкой посмотрела на Эзру. Отсветы пламени поблескивали в толстых линзах его очков и делали неуловимым его взгляд.

- Для меня большая радость снова видеть Вас, моя милая, - сказал Эзра и слабо улыбнулся.

- Эзра, милый, Вы уже третий раз за вечер говорите об этом.

- В самом деле? Вы должны извинить меня, Вера. Я стал так забывчив.

- Эзра, я всегда рада посидеть с Вами вечерком, что бы Вы ни говорили.