Искушение

Там, в операционной, оставалось только зашить Руфуса и доставить в реанимацию. Венера кое-как поднялась. Взяла себя в руки, и пошла заполнять бумаги и отчет о проделанной работе, ненавидя Шепарда до глубины души.

Покончив с бумажной волокитой, когда стемнело, усталая, она притащилась домой, считая, что это был один из самых тяжелых дней в жизни. Но раз пациент жив, не самый тяжелый, философски решила она. Хорошо, что это скоро закончится.

Андрея не было дома и это было к лучшему, потому что то, что произошло заставляло серьезно задуматься о том, чем именно занимаются в компании «Сафино». Почему у тех доноров, что попадались ей, были отношения с реципиентами? Совпадение?

Сцена 15

Насколько Андрей гордился собой, настолько же ненавидел новую работу, возвращаясь с ночной смены несколько недель спустя. Работа в закрытой лаборатории, располагающейся под парковочными уровнями клиники, казалась ему ужасной. Когда Венера объяснила, должность помощника лаборанта, на английском звучащая довольно заковыристо, подразумевает хороший трамплин для начинающего фармацевта, то ничего кроме разочарования он не испытал. Биофизические исследования интересовали его меньше всего. И чем они там занимались, не хотелось ни понимать, ни знать.

Работая по ночам, он мыл пробирки, полы, выполнял самую грязную неквалифицированную работу и ненавидел Марса Брицкрига. Что за радость, будучи целиком экипированным в защитный костюм небесно-голубого цвета, учиться готовить препараты для микроскопов и выносить мусор в специальное помещение, где находилась мусоросжигательная печь. Он не мог выносить каждый сантиметр искусственно освещенного стерильного подвала. Помещение, которое находилось даже ниже уровня морга. Ниже, наверное, были только технические этажи.

Мусор состоял из останков мышей, иногда собак, кошек и других подобных лабораторных отходов. Мешков за день скапливалось великое множество. Работа проще некуда – возьми, унеси, загрузи в печь, сожги, затем по новой. Между делом все остальное. Волоком он тащил тяжелые черные пластиковые мешки по кафельному полу длинного коридора, за стенами которого через стекла можно было разглядеть полки, на которых стояли залитые растворами стеклянные банки самых разных форм и размеров. В них находились демонстрационные образцы воздействия бактерий и препаратов на человеческое тело. Можно увидеть массу зародышей самой различной стадии развития, ноги и руки, человеческие головы, разделенные на ломти толщиной в несколько сантиметров, безликие торсы, мужские и женские, разрезанные пополам и плавающие в формалине.

Здесь, как ни в одном другом месте, ощущалось, что внутренняя часть науки, как и любой зад, не имеет чистого обзора. Для неподготовленного человека, не медика, зрелище казалось кошмарно-тошнотным, и он старался не смотреть лишний раз по сторонам.

Андрей дотаскивал груз до печи, отодвигал металлическую заслонку и запихивал в ревущую огненную пасть очередной тяжелый мешок. Иногда он чувствовал сквозь перчатки и мешок чьи-то конечности, стараясь об этом не думать и не гадать, рука это или нога. Задаваясь одним важным, но крайне возмутительным вопросом – разве он подобное заслужил?!

С Венерой он виделся мельком утром, когда приходил со смены, а она уже уходила на работу. Жизнь перестала казаться сказкой. На Алису времени не оставалось совсем. Но все равно душу грела мысль, что скоро выходной и вот тогда они оторвутся по полной. Тот удачно пришелся на середину рабочей недели Венеры и никто не должен помешать.

Так и произошло. Алиса пришла к нему утром, с булочками и свежим кофе, и выглядела как обычно обворожительно, но бледной. Словно слегка выцвела и потеряла сексуальный запал, расходящийся от нее шлейфом, куда бы она ни шла.

Они сидели в летнем садике, наслаждаясь ничегонеделанием, доносящимися звуками птиц, машин, шелестом деревьев.

– Что произошло? – желудок Андрея свело от страха, неужели она пришла сказать ему, что бросает его. Что он будет делать?

На ее лице мелькнула улыбка, и она выразительно колко посмотрела на него.

– Мэдокс перестал быть импотентом.

Прозвучало как-то странно, по-идиотски, настолько, что он нервно засмеялся, и, не сдержавшись, съязвил:

– Что, перестал тебя любить?

Алиса молчала, неспешно и как-то собранно потягивая кофе.

– В некотором роде.

Возникла мучительная, долгая пауза.

– Ты бросаешь меня?

Она удивленно посмотрела на уже бывшего любовника, поняв, что слегка забылась и давно молчит, разглядывая в заборе неведомую никому точку.

– Ты знал, что все когда-нибудь закончится, – она поднялась и взяла сумочку в руки, разыскивая сотовый. Ей хотелось побыстрее уйти и позвонить мужу. На мгновение она зашаталась, не справляясь со слабостью, и начала падать. Андрей подхватил ее.

– Голова последние дни все время кружится, – вместо сотового, она достала упаковку обезболивающего.

– Может ты беременна?

Мысль ей понравилась, воодушевила, и она загорелась от счастья, на мгновение став прежней бесшабашной Алисой.