Искушение

Богдан.

Сентябрь.

Семь утра. И так изо дня в день. Будильник, холодный душ, кофе по дороге на работу и нескончаемые тренировки. Я наконец вошел в свою давно забытую колею. Влился в собственный, выстраиваемый годами ритм.

Спускаюсь в метро, в ушах черный рэп. Натягивая козырек кепки на глаза, падаю на сидение в конце вагона.

Хороший, холодный день. Дождь как из ведра, но это даже нравится. Сегодня должен прийти ответ по заявке на соревнования. Клуб дал добро на мое участие, теперь дело за казанскими представителями.

В зале вешаю куртку в шкаф тренерской, быстро переодеваюсь и шагом веселого альпака стартую в зал дзюдо, ровно час на собственную тренировку, как раз до прихода первой группы мелких.

В отличие от бокса, карате и других ударных, дзюдо – это броски, болевые и удушающие, производимые в партере. Возможно, есть извращенцы, которые тащатся от этого, хотя мое отторжение этой техники не помешало взять пятый дан. Но веселей не стало. Слишком скучно, минимум применения физической силы, одна голая техника.

Всегда точно, с отрешенной от мира головой. Наверное, это и есть моя главная проблема, я балдею от физухи и от движа. Борьба в партере совсем не заходит. Но, чтобы не попасть в полную ж*пу, пахать стоит и здесь, иначе до любой победы будет как до Китая.

Умей ответить противнику на любое выбранное им ведение боя.

Поклон мастеру, и на выход. Еще одно переодевание, и на улицу. Бегаем под дождичком.

– Не отстаем, ритм все держим!

Двадцать кругов по стадиону, и в спарринг. Ближе к шести захожу к Иванычу, он с довольной лыбой указывает на экран ноутбука. Пришел ответ. По лицу этого жука уже знаю решение, он его прочел, а теперь вбрасывает своей физиономией ответ в мое сознание.

Перед уходом гружу себя еще одной тренировкой и стартую домой.

Надеюсь, сегодня выйдет без Гериных казусов. А то и так весь месяц как на вулкане живем. Моя золотая девочка с большими усилиями принимает новую реальность, беспрестанно твердя, что у нее все хорошо. Очень. По ней видно.

Честно, хотелось ее прибить тогда, с этими кроссами – только Balenciaga ей подавай. Моя импульсивность хотела разыграть жесткую шутку, плюсик в карму, что сдержался. Наплыв эмоций бьет по нервам, а потом оседает куда-то на дно, вытягивая желание и потаенный в недрах сознания страх. Страх ее потерять.

Потому-то это не я совершаю непомерный подвиг, а она. Не я ухожу из семьи, которая держала меня в страхе всю жизнь. Не я выворачиваю свое нутро наизнанку, стараясь смириться с новой и суровой реальностью. Не я…

Захожу в квартиру, чувствуя ее пустоту. Геры нет, время к одиннадцати. Звоню, но телефон начинает пиликать где-то неподалеку от меня. Шик. Приехали.

Внутри селится непомерное беспокойство. Барабаню пальцами по столику, а после резко поднимаюсь, застегивая молнию куртки. Кажется, я понимаю, где она может быть. Только в одном месте.

Хватаюсь за ручку двери. Когда я толкаю ее, Гера с другой стороны порога чуть не отлетает к противоположной стенке.

– Бл*дь, – подрываюсь к ней, – ты как?

– Нормально, – упирается ладонью в холодный бетонный пол лестничной клетки.

Чувствую запах алкоголя.

– Ты пила, что ли?

– Да, у меня грандиозный повод, – начинает смеяться, – меня отчислили, просто взяли и вышвырнули, потому что папочка попросил.

– Пойдем домой, – поднимаю ее на руки.

– Я ненавижу его, ненавижу!

В прихожей ставлю Геру на ноги, помогая снять куртку. Между делом вытираю ее слезы. Она не пьяна в хлам. Скорее выпила пару бокалов какого-то винишка, но от этого не легче.

– Тише, – приглаживаю взъерошенные белые локоны, – успокойся, Гера!

– Что мне теперь делать?

– Мы что-нибудь придумаем. Пойдем спать. Завтра утром решим, что делать.

Гера кивает, размазывая по лицу слезы и остатки туши. Трет ладонью нос, а потом поднимает на меня взгляд. Смотрит огромными шоколадными глазами.

– Богдан, – перехватывает мое запястье, – что там с заявкой? Пришел ответ?

– В Казани добро дали.

– Это хорошо. Ты молодец. А я… я как всегда…

– Хватит ныть, не конец света, Умка! Поняла?

– Поняла.

– Молодец, – целую в соленые губы, – я соскучился.

Шепчу, оставляя поцелуи на ее шее. Давай, родная, отпусти себя. Сейчас. Здесь. Хватит этих вечных слез.

Герда.

Дождь. Накинуть куртку и прикрыться зонтом. Не люблю такую погоду. И маршрутка, как всегда, опаздывает. Это так странно… вот уже месяц ездить не с водителем, а на общественном транспорте. То метро, то маршрутка. Но я почти привыкла. Это тяжело, это очень тяжело, перестраиваться не то что под другой ритм жизни, под другие реалии. Но я стараюсь. Очень стараюсь. Богдан меня поддерживает, не позволяет расплыться лужицей, как я люблю, и как иногда очень хочется. После истории с кроссовками я многое осознала, поняла то, о чем раньше и подумать не могла. Он боится потерять меня не меньше, чем я его.

Но то, что он чувствует себя некомфортно от нашего финансового положения из-за меня, угнетает. Я не хочу превратиться в обузу. Я очень хочу быть для него мотиватором.