Искушение

— Пойдешь жить в Тамасину квартиру? — генерал рассказал внучке обо всем, что они решили с Тамасей и ожидал её вердикта.

— Дедушка, я в любую квартиру пойду, ты же знаешь. Ведь все стопорится не из-за меня, а из-за папы.

— Да знаю я, знаю, — вздохнул генерал, — как бы прищучить его, чтобы палки в колёса не просовывал? Я, конечно, мог бы подпортить ему карьеру, но вот только что это даст? Обозлит его еще сильнее.

— Дедушка, а ты не подпорчивай, а только пригрози, — задумчиво проговорила Стелла, — то, что мой папочка трус, я уже давно поняла, а его поведение в последние месяцы дало понять, что он еще и гнилой трус.

— Это можно, — ответил генерал, — надеюсь, Стасик не забыл благодаря кому он на эту должность попал. Я хоть и в отставке уже несколько лет, но связи и знакомства остались.

На следующий день, генерал, так и не дождавшийся прихода Стаса вчерашним вечером, надев парадный мундир с орденами и медалями, отправился в Пароходство. Навестить сына, так сказать, на рабочем месте.

22. Осколки

Стас сидел в кабинете и, в который раз, перечитывал очередную депешу, пришедшую накануне из обкома. В стране происходила очередная пертурбация и «на местах» нужно было держать нос по-ветру и действовать в соответствии с указаниями «сверху». До обеденного перерыва оставалось чуть больше получаса, когда раздался телефонный звонок:

— Станислав Витальевич, — голос секретарши начальника Пароходства был мягким и негромким, впрочем, как всегда, — вас САМ вызывает.

— Сейчас буду, — ответил Стас, понимая, что конечно будет! Куда же ему деваться, если вызывает САМ? Стас торопливо шагал по коридору, не прекращая прокручивать в голове мысль о причине вызова.

«Какого черта понадобилось от меня «старому пню»? Вроде бы по моей линии все в ажуре, разгон получать не за что. А впрочем, что гадать? Сейчас узнаем, чем обязан».

Стас вошел в приемную, и секретарша тут же нажала кнопку селектора, сообщая хозяину кабинета, что вызываемый явился и ожидает разрешения предстать перед светлыми очами.

— Проси, — пророкотал хорошо поставленный бас, и секретарша кивнула в сторону кабинета:

— Проходите.

Легонько стукнув в дверь три раза, не ожидая дополнительного приглашения, Стас толкнул дверь:

— Добрый день! Вызывали?

Стас едва не поперхнулся последними словами, когда увидел, что рядом с начальником Пароходства, вальяжно развалившись в кресле, сидит его отец. По раскрасневшимся лицам «стариков» было понятно, что они уже успели накатить по соточке, а может, и не по одной. Правда, следов возлияния на столе не было заметно.

«Успела прибраться, гадючка», — подумал Стас о секретарше.

— Проходи, присаживайся, — начальник Пароходства указал Стасу на кресло, расположенное напротив его отца, — вот, заглянул ко мне мой старый друг, интересуется твоими успехами, беспокоится, не «заел» ли я его отпрыска.

Стас не сводил глаз с отца, который продолжал добродушно усмехаться. Но цену этой добродушности Стас сложил моментально, а потому продолжал сидеть в кресле, словно аршин проглотил: прямо и не двигаясь, ожидая дальнейшего продолжения тирады САМОГО.

— Что молчишь, как в рот воды набрал? — продолжал весело рокотать начальник Пароходства, — скажи отцу, как тебе работается?

— Нормально работается, — Стас успел взять себя в руки и постарался, чтобы голос звучал ровно и не выдал его волнения. Потом посчитал нужным поправиться:

— Хорошо работается, если у вас нет ко мне претензий, конечно.

— Пока нет, — начальник Пароходства вздохнул, — но ты сам видишь, что в стране одна новация за другой, и мы, как старые коммунисты, должны всегда и во всем поддерживать линию Партии. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — кивнул Стас.

— Вот и хорошо, — начальник Пароходства удовлетворенно кивнул, — забирай отца к себе в кабинет, как я понял, у него к тебе дело какое-то есть, а мне нужно в обком заскочить, утрясти кое-что.

Начальник Пароходства встал из-за стола, пожал руку генералу, тепло с ним попрощался, пригласив заходить «если что», не забывать старых друзей. Стасу он на прощание только кивнул, милостиво отпуская подчиненного.

— И что это было? — вся угодливость и добродушие мигом слетели со Стаса, едва он переступил порог своего кабинета, — ты зачем приехал?

— За тем самым, — ответил генерал, — за тем, чтобы напомнить тебе благодаря кому ты отсиживаешь зад в мягком кресле. Если ты решил, что после моей отставки я растерял всех друзей и все связи, то могу заверить — ты глубоко ошибаешься, — генерал, продолжая стоять посередине кабинета сына, усмехнулся, — а в свете последних решений Партии пнуть тебя коленом под жопу не составит ни малейшего труда. Время сейчас такое — каждый за сою шкуру дрожит и за свое место держится. Ты меня понял?

— Понял, — Стасик снова почувствовал себя совершившим очередную каверзу подростком, которого отчитывает мудрый и взрослый отец, — ты проходи, присаживайся. Поговорим.

— Некогда мне рассиживаться, да и сказал я уже все, что хотел. У тебя сейчас перерыв? — Стас кивнул, — одевайся и поедем.

— Куда поедем? — не понял Стас.