Мистер Этикус Эсберн восторженно улыбался. Он любил свадьбы с их сочетанием человеческого счастья и божественной благодати. И хотя его костюм был смят, а невеста и жених перепачканы сажей, приподнятое настроение не покидало его.
Дженни и Габриель остановились перед гостями в центре лесного зеленого храма, в руках они держали спящих детей и ветки шиповника.
– Дженни!
Эрика выбралась из толпы многочисленных друзей жениха и невесты и подошла к сестре.
– Я рассказала родителям всю правду. Прости меня, сестричка, за то, что я причинила тебе столько страданий.
Эрика надела на русую головку сестры золотую корону невесты. Дженни не шелохнулась, не заговорила. Ее выразительные глаза потемнели. Эрика отпрянула. Сестра никогда не простит боли и несчастий, которые преследовали ее из-за нее. Эрика повернулась и пошла, не видя ничего перед собой.
– Нет, Эрика, нет! Не уходи! Останься со мной навсегда.
Сестры улыбались одинаковыми сияющими улыбками, хотя в глазах стояли слезы.
– Пора начинать церемонию. Моя прекрасная скандинавская невеста еще красивее в золотой короне. Спасибо, Эрика.
Габриель поцеловал девушку. Счастливо улыбаясь, он смотрел на свою невесту.
Церемония закончилась. Дженни шепнула Габриелю:
– Вижу, все наши друзья из города приехали вовремя. Мистер Ангел, вы были уверены, что я скажу «да»?
Смеющиеся синие глаза смотрели на него с глубокой нежностью.
– Совершенно уверен, миссис Ангел!
Габриель обнял и поцеловал свою прелестную невесту долгим нежным поцелуем и стер своими губами сажу с ее перепачканного носика.
ЭПИЛОГ
Здесь Дженни остановилась, задумчиво глядя на солнечные блики, играющие на водной глади реки. По ее щекам бежали слезы. Она была благодарна Эрике, ведь та решила, что ребенку лучше остаться с Дженни, которая растила Ингри с момента ее рождения. Объяснения можно отложить на более позднее время. И Дженни вернулась к своему письму.