Искушение

– То же, что и Чапик. То, что хочет каждый мужчина, сидящий за этим столом – вас, – Дженни не выдержала, рассмеялась. Ее смех привлек внимание всех сидевших за их большим круглым столом, а не только Габриеля. Весь вечер он внимательно наблюдал за Дженни и за Джеси. Он сидел напротив них и не мог слышать, о чем они говорят. Он был вне себя от ревности, хотя старался управлять своими эмоциями и не показывать вида. От едва сдерживаемого гнева его черные глаза стали еще выразительнее. К нему тянулись взгляды всех женщин в ресторане. Его соседка по столу не скрывала своей заинтересованности Габриелем. И только его врожденная галантность и обаяние не позволяли ей заметить, что ею пренебрегают.

Беспокойство и тревога Дженни росли: она видела, как легко и непринужденно Габриель беседует с миловидной молодой женщиной Сильвией Ван Хорн, как тепло улыбается ей. Она завидовала Ван Хорн, потому что Габриель разговаривал с ней, смотрел на нее, дарил ей свою улыбку. Чувство ревности было до сих пор незнакомо Дженни, и она не собиралась сейчас начинать ревновать фальшивого графа д'Агнелли, с которым скоро расстанется навсегда. Эта мысль причинила ей настолько глубокую боль, что к десерту, который подали после четырех блюд и трех разных вин, с нее было довольно и еды, и лицезрения кокетки Ван Хорн.

– Извините, – холодно улыбаясь, она встала из-за стола.

Все мужчины вежливо поднялись. Джеси торопливо отодвинул ее стул. Помахивая серебряной сумочкой филигранной работы, Дженни легко и грациозно шла по залу. Множество глаз безмолвно следили за ней. Потом зал зашумел, и от стола к столу стали перелетать догадки и вопросы о прекрасной женщине.

– А, это герцогиня Лангансдатер из Швеции, – Бейбет оказалась скупа на информацию, когда вопрос достиг ее ушей. Сделав вид, что закашлялась, она, чтобы не рассмеяться вслух, быстро направилась за Дженни в дамскую комнату. За ней последовало не менее десяти женщин, обедавших в тот вечер в «Дельмонико».

– Не волнуйся, Джен, я сама поговорю с ними, – сказала Бейбет, когда стайка женщин впорхнула в гостиную.

– Герцогиня, что привело вас в наш город? – спросила полная дама с аристократическими манерами, приседая в неуклюжем реверансе, словно ее представляли ко двору.

С безмолвной мольбой Дженни смотрела на Бейбет.

– Позвольте, я переведу, – любезно промолвила мисс Карвало. – Герцогиня Лангансдатер еще не очень хорошо владеет английским, миссис Уилтон. Она путешествует по Америке. Леди, не нужно делать реверанс или кланяться нашей гостье. Швеция – эгалитарная страна, поэтому герцогине неприятно, когда ей кланяются.

Бейбет, довольная своей хитростью, улыбалась себе, глядя в большое зеркало, установленное в дамской комнате. Женщины и девушки – в модных платьях из шелка или атласа, в драгоценностях и золоте – группками стояли или сидели на диванчиках и весело щебетали.

– Бейбет, кто этот высокий черноглазый красивый иностранец, что сидит за вашим столом? Он меня очень заинтересовал, – молодая женщина была поразительно хороша собой.

– Габриель д'Агнелли, Лиз. Он из старинного аристократического рода Тосканы. У него дела с папой, – Бейбет, глядя в зеркало через плечо, поправила юбку.

– Я слышала об Агнелли. Очень старинный род и титул. Он свободен? – сказала другая женщина. – Моя племянница Эдит…

– О да, он… более или менее свободен, – ответила Бейбет.

Дженни сжала зубы и улыбнулась холодной иронической улыбкой.

– По мне, «более или менее» значит «более», – заметила женщина, представившаяся как Эдила Рекселлер. – Я буду танцевать с ним на балу у миссис Уортон и все разузнаю.

Эдила была поразительно красивой девушкой с пухлым капризным ртом и огромными жгучими глазами. Улыбка угасла у Дженни на губах.

– И куда ее высочество… ее светлость… ее… ну, куда она направится из нашего города? – Эдила кивком показала на Дженни.

– На запад, – Бейбет загадочно улыбнулась.

– В Чикаго? Моя тетя Лилиан Свифт будет счастлива принять ее или любого другого аристократа. В чикагском обществе это будет большим событием.

– Ну, Эдила, – произнесла строго миссис Шуйлер, мать Чапика. – В нашем утонченном нью-йоркском обществе их приезд тоже заметное событие. Как долго вы будете украшать наш город, герцогиня? Надеюсь, вы не против, если я устрою в вашу честь званый ужин? Мой единственный сын и наследник Чапик с удовольствием будет вашим кавалером. – Дженни улыбнулась ей милостиво и безучастно. – Ох, не зря их зовут тупыми шведами, Бейбет. Она что… не очень умная?

Продолжая улыбаться, Дженни строго посмотрела на Бейбет, которая – только на одно мгновение – растерялась.

– У герцогини Лангансдатер блестящий ум, миссис Шуйлер. Она слишком умна для вашего бедного стеснительного Чапика. Вы слышали, как мальчики в уинлхэмской школе называли его? «Пустой чердак». Они говорили, что у него пустая голова. Так что ваше слово «тупой»…