Искушение

Эзра держал в своей руке тонкие и нежные пальцы Веры и вдруг почувствовал сильную боль в груди. Он вздохнул, надеясь, что неприятное ощущение исчезнет, но боль не проходила.

Даже сейчас, в такой важный момент, Эзра не мог избавиться от своей многолетней привычки теребить оправу очков на переносице.

— Вера, Вера-Мария Эшли, согласны ли Вы стать моей женой?

Вера стояла тихо и неподвижно. Она чувствовала странное облегчение, потому что давно ждала этого вопроса и не могла помешать Эзре задать его. Бессознательно она высвободила руку.

— Я не знаю, что Вам сказать, Эзра…

— Моя дорогая, я очень хорошо все понимаю. Что может заставить Вас принять предложение человека моего возраста? Что я могу предложить Вам взамен Вашей молодости и жизнерадостности? Состояние после моей смерти?

Эзра налил себе холодного чая и осушил чашку одним залпом.

— Вам не следует так говорить, Эзра!

— Отчего же, ведь это правда.

Вера присела, расправив юбку на коленях.

— Эзра, — запинаясь заговорила она, — Эзра, Вы что-то скрываете от меня. Вы больны, Эзра? Смертельно больны?

Сердце молодой женщины учащенно забилось, а кровь стучала в висках.

— Нет, дорогая, я не болен. Во всяком случае не болен смертельно. Я только устал от одиночества. Вы не любите меня, Вера Эшли?

— Я люблю Вас, Эзра, — ответила Вера без тени сомнения, — как я могу не любить Вас? Когда я была девочкой… Ах, Эзра, простите, я давно уже не девочка, и Ваши чувства ко мне изменились.

— Да.

— И Вы нуждаетесь в друге, в жене, чтобы избавиться от одиночества?

— Да, — ответил Эзра так тихо, что шум ветра в каминной трубе и потрескивание дров почти заглушили его слова.

— Эзра, я совсем не та женщина, какая Вам нужна. Я привыкла к независимости и не смогу жить иначе. Мне кажется, что, овдовев, я получила на это право.

Последние слова прозвучали совсем тихо. Эзра опустил голову. Огонь камина весело плясал перед ним. Он подумал, что все его ухищрения в одежде бессмысленны. Он старался одеваться в шелк и бархат, его башмаки сверкали серебряными пряжками, а костюмы шил лучший портной. Адвокат знал, что это поднимало его в глазах окружающих. Но к чему все старания, если он не может понравиться той единственной на свете женщине, которая ему нужна?

— Скажите, Вера, если бы я был моложе, Вы приняли бы мое предложение?

— Молодость мало значит, на мой взгляд.

— Не всегда, — ответил Эзра.

Вера покраснела и разгорячилась, пальцы ее дрожали. Она знала, что все сказанное Эзрой правда и что, если бы она решилась выйти замуж, ее избранником был бы молодой человек. Вера вспомнила Айронса, его смоляные волосы, мужественные черты лица, чарующий взгляд, прикосновение его руки… Но тут же устыдилась своих мыслей. Она не должна думать о нем. Это проявление слабости, это грех и предательство.

— Эзра, я поняла все, что Вы сказали. И прошу Вас не вспоминать об этом больше.

Даже сейчас, когда она отвечала адвокату, мысли об Айронсе не выходили у нее из головы.

Вера резко поднялась, как будто решившись на что-то.

— Эзра, Вы очень дороги мне. Чувства, которые я к Вам испытываю, глубоки и сильны. Думаю, что когда Вы делали мне предложение, то рассчитывали именно на это, и Ваше предложение — большая честь для меня. Дайте мне время, Эзра. Мне нужно все тщательно обдумать.

Пока Вера говорила, Эзра сидел неподвижно, сложив холодные и безжизненные руки на коленях. И из этих рук вдова надеялась получить защиту?..

Эзра поднялся и внимательно вгляделся в молодую женщину, стоящую напротив. Его почти бесцветные старческие глаза наполнились радостным блеском, а голос приобрел уверенность.

— Я даю Вам одну неделю, дорогая, — произнес он. — Я уверен — недели достаточно.

Глава 3

Уже начало темнеть, когда Вера сделала все необходимые покупки. Перед отъездом из города она опустошила свою кладовую в надежде избавиться от грызунов, и теперь ей пришлось провести на базаре полдня. Наконец ее сетка была набита овощами и свертками со всякой снедью. Можно было возвращаться домой, где у горящего очага Веру ждала Элизабет.

Базар постепенно пустел, расходились покупатели, закрывались магазины, лавки и мастерские. Торговцы и ремесленники, закончив дела, стояли у дверей своих павильонов, с тревогой глядя на тяжелые облака, грозившие снегопадом, и обсуждали погоду.

Дул холодный и порывистый ветер. Идти было трудно, приходилось удерживать развевающиеся полы плаща и поправлять капор. Сумка оттягивала Вере плечо, и она постоянно перекладывала ее из одной руки в другую. Вера вышла на улицу, пересекла мостовую и повернула к дому. Сейчас, после возвращения из Лонгмедоу, он казался ей пустым и унылым. Скатанные ковры стояли по углам, и шаги эхом разносились по комнатам. Мебель по-прежнему была накрыта чехлами. Было неуютно и одиноко.

Вера подумала о Бриггсе. Осталось меньше недели, и ей придется дать ему окончательный ответ.