Искушение

Кто-то звонил у дверей. Было без двадцати пять. Человек, стоявший на крыльце, был одет в поношенный коричневый костюм; на нем еще была белая сорочка с накрахмаленным воротничком и грязноватая панама, которую он сдвинул почти на затылок. Он был необычайно широк в плечах. Лицо выдавало терпеливость, некоторую усталость; это было дружелюбное, но не слишком веселое лицо.

— Ты меня узнаешь, Джерри?

— Я… кажется, да. Только не могу сразу…

— Девятьсот сороковой год. Пол Хейссен.

— Господи ты Боже, да! Вот дурень, как я сразу не признал тебя? Входи, Пол!

Я не был с ним особенно накоротке. Я заканчивал учение, а он, тогда второкурсник, сделался лучшим нашим бегуном на средние дистанции. Ему было семнадцать, рост пять футов восемь дюймов, а весил он двести пять фунтов. Никто не мог пройти мимо этого парня, не обратив на него внимания.

Он вошел в гостиную, заполнил собою целиком, от ручки до ручки, широченное кресло. Шляпу он положил донышком книзу на пол.

— Выпьешь чего-нибудь?

— Пива, если найдется.

— Сейчас.

— Посуды не надо. Жестянка или бутылка меня устраивают.

Я принес два пива. Он отпил громадный глоток, вытер рот тыльной стороной ладони и слегка отрыгнул. Выглядел он так, словно ему нужна работа, причем он не стал бы привередничать.

— Чем могу тебе помочь, Пол?

— А, знаешь, это вроде официального визита, что ли. Э.Д. Мэлтон весь день донимал моего шефа этой историей с исчезновением его дочери. И шеф меня послал, чтобы я задал тебе несколько вполне идиотских вопросов.

— Так ты что, в полиции?

— Лейтенант Хейссен. Дел — сверх головы, денег — мизер. В войну я был в военной полиции. Проклятая служба. Я тебя часто видел, Джерри, но заговорить как-то не получалось.

— Что ты хочешь знать?

Он наклонился немного в сторону, достал из кармана дешевый блокнот, шариковую ручку и открыл страницу.

— Она, значит, уехала вчера вечером. В котором примерно часу?

— Между десятью и четырьмя утра. Пожалуй, я приполз домой около четырех. И нашел записку. Меня тут же понесло к ее родителям, я рассказал все Э.Д. Знаешь, я был, между нами, хорош.

Я достал из ящика стола листок и дал ему. Он переписал текст себе в блокнот, при этом он покусывал нижнюю губу. Я протянул ему и мою записку и сказал:

— Когда я уходил — где-то около десяти вечера — я ей тоже оставлял записку.

Он переписал и этот текст, так же тяжеловесно, серьезно, обстоятельно.

— А что это за угроза? — поинтересовался он.

— Она пригрозила, что уйдет от меня.

— Вы что, поцапались?

— Да. — Я не думал, что Э.Д, сообщил в полицию о Лоррейн и Винсе. — Спор вышел из-за нашего гостя. Она была с ним чересчур любезна. Они уехали вместе.

— Откуда тебе это известно?

— Наверняка вообще-то и неизвестно, Пол. Но когда я пришел домой, их обоих и след простыл, и машины не было, и их вещи пропали. Он, видишь ли, пользуется исключительным успехом у женщин. А Лоррейн была в последнее время, как бы это выразиться… очень беспокойна.

— Беспокойна?

— Она пила больше, чем следует. Флиртовала налево и направо. Откровенно говоря, наш брак постепенно разваливался, и чем дальше, тем хуже.

— Дети?

— Нет.

— А у меня четверо. И еще один на подходе.

— Может, все сложилось бы иначе, будь у нас дети. А так у нее оставалось слишком много свободного времени.

— Хм. Теперь этот Бискай. Сколько ему лет?

— Тридцать семь-тридцать восемь.

— Женат?

— Нет.

— На что он живет?

— Точно тебе не скажу, но вроде бы в Латинской Америке он служил у какого-то промышленника — помощник, пилот и все такое.

— Где вы познакомились?

— На войне. Мы служили в одном батальоне, и он был моим командиром. В апреле он свалился вдруг как снег на голову. Был у нас два дня. Сказал, что вскоре ему предстоит небольшая операция, что-то там с плечом. В то время у меня были неприятности на работе, не сошелся во мнениях с Э.Д.Мэлтоном. Я подыскивал новое место, навещал старых друзей. По пути заехал к нему. У Винса после операции возникли какие-то осложнения, ну я и забрал его к себе.

— А где ты его нашел?

— Он снимал квартиру в Филадельфии.

— Адрес?

— Сейчас, пожалуй, и не вспомню. Улица с древесным каким-то названием. То ли Ореховая, то ли Каштановая… Улица Вязов? Адрес он мне оставлял, и я стараюсь не запоминать то, что записано где-то. Не перегружать память.

— А зачем он адрес оставлял? Знал, что ты захочешь навестить его?

— Нет. У него было ко мне деловое предложение. Оно меня не заинтересовало. Он сказал — если передумаю, могу написать по этому адресу.

— Что за предложение?

— Одна там работенка в Южной Америке. Он не распространялся о подробностях. Винс… Он довольно решительный парень, и у меня сложилось впечатление, что он мог действовать и не всегда легально. А это не по мне.

Он попросил описать Винса, и я это сделал.

— Ты думаешь, у него были судимости?

— Затрудняюсь ответить.

— Ладно, отпечатки пальцев так и так найдутся в Вашингтоне, у военных. Там проверят. Если на него объявлен розыск, то это был бы хороший повод задержать твою жену.

— Не думаю, чтобы она этого хотела.

— Да, но ее отец этого хочет. Теперь насчет машины… Я подробно описал «порше», назвал номер.

— Он записан на ее имя?