Когда стол был готов к празднованию, преобразились и Вера Ивановна с Любой. Надежда, глядя на эффектную Любу в красном платье, с густыми темно-каштановыми волосами, подстриженными в стиле «а-ля комсомолка 20 годов», даже взгрустнула:
– Да, Верунь, нас уже хоть в какую оправу вставляй, все равно не тот жемчуг. А молодости и оправы никакой не надо…
– Тебе ли причитать? – возмутилась Вера Ивановна, одетая в скромный серый костюм, с высоко взбитыми по случаю праздника и уложенными в причудливую прическу волосами, ну, просто «учительница первая моя», – Глядя на тебя, никто и не подумает, что ты бабушка, да еще и дважды.
–«И я была девушка юной, сама не припомню, когда…» – шутливо запела Надежда.
Зазвонил звонок. Это пришел Петр Иванович с цветами и шампанским. Он с порога очаровал Веру Ивановну. От Надежды она уже была проинформирована обо всех его достоинствах. Одно только настораживало Веру Ивановну: почему при куче таких положительных качеств, он почти до 37 лет еще ни разу не был женат? Жених – хоть куда, всем на зависть, и вдруг – холостяк. Нет, тут что-то не так, подозрительно… Дело еще осложнялось тем, что Петр Иванович был не местный, приехал в их городок из Ростова, так что узнать о нем подробнее практически было невозможно. Оставалось довольствоваться только тем, что знали о его нынешней жизни в городке. А здесь, кроме положительных отзывов о нем, ни Вера Ивановна, ни Надежда ничего не услышали. Но одно дело услышать, а другое – увидеть своими глазами… Чуть выше среднего роста, коренастый и крепко сбитый, рядом с по-девичьи стройной и невысокой Любой, он смотрелся этаким сказочным богатырем. Чувствовалась в нем мужская нерастраченная сила и удаль. Ярко-голубые, широко распахнутые глаза излучали радость. Про такие глаза говорят, что они не могут лгать. Прямые, аккуратно подстриженные волосы цвета соломы, и веснушки на носу придавали ему озорной мальчишеский вид. По всему его виду, ну никак не скажешь, что он был строгим и педантичным преподавателем, каким его представляла Вера Ивановна со слов Любы. По-видимому, Любушка слишком идеализировала его, уж очень ей хотелось представить маме серьезного, строгих правил мужчину. И хотя по его облику, он совершенно не подходил к этой категории, но, тем не менее, был очень обаятелен. Вот только с фамилией ему не повезло. Довольно глупая досталась ему фамилия – Пиндюрин. Правда, Люба заранее успокоила Веру Ивановну, что свою гордую фамилию – Татищева не собирается менять на новую ни при каких обстоятельствах. И более того, Петр даже согласился поменять свою фамилию на Любину девичью, иначе с фамилиями в семье было бы сплошное недоразумение: муж – Пиндюрин, жена – Татищева, сын – Львов.
Благодаря своей непосредственности, Петр Иванович очень легко и быстро влился в их компанию. А больше всего он покорил сердца женщин, когда произнес тост:
– Я не гусар, но мне хочется выпить за самых главных дам на все времена: за Веру, Надежду и Любовь.! Мы живы, пока они с нами. Так пусть же они никогда не покидают наши души и сердца!
Даже молчун Сашок крякнул довольно:
– Эк! Мощно сказано!
Один Витек пыжился: стал неестественно вежливым и культурным. Вера Ивановна по этому поводу провела с ним на кухне скоренькую беседу:
– Тебе что, совсем маму не жалко?
– А что с ней такое? – деланно испугался Витек.
– Как что с ней? Все одна и одна…
– А мы? Кстати, а кто это такой?
– Мамин сослуживец, ты же слышал.
– И чего этому сослуживцу надо на нашем чисто семейном празднике?
– А ты не догадываешься? Ухаживает он за твоей мамой, а ты тут из себя не знаю что корчишь. Ты бы хоть о ней подумал…
– Все, усек, бабуль. Это я просто хотел хорошее впечатление произвести, больше не буду.
– Шалопай! – вздохнула Вера Ивановна.
Но сердцем почувствовала, что с этим замужеством у Любы не обойдется без проблем. Но, как бы то ни было, Вере Ивановне было радостно: рядом самые дорогие люди, у дочки, кажется, личная жизнь налаживается, чего еще желать? Одно только происшествие омрачило ей вечер: Надежда, улучив момент, когда они остались наедине, спросила:
– Ну, что ты хотела мне рассказать?
– Я? Да… вот… – смешалась Вера Ивановна. Говорить про кошку после второго сна ей совершенно расхотелось. – А вот… про Петра и хотела тебе рассказать, – нашлась, наконец, она.
– Ты смеешься, подруга? – вытаращила глаза Надежда.
Она работала поваром в столовой училища, и вот уже полтора года исправно поставляла Вере Ивановне всю информацию о развитии отношений молодых – от самых истоков до текущего момента. О том, какой Петр на редкость интеллигентный и культурный человек, и как он галантно ухаживает за Любочкой… И как Любочке завидуют все женщины на работе, что такого мужика отхватила. И что Любочка просто расцвела от счастья…
– Ты знаешь, он ведь предложение Любаше сделал. Вот хотела с тобой посоветоваться, что ей ответить.