Искушение

Сырцов предложил пойти к нему в мастерскую, он покажет полотна, которые в брежневские годы не пускали на выставки как формалистические, абстракционистские, а теперь не пускают на выставки как пережиток соцреализма. Хотя Юрий не был знатоком и даже любителем живописи, то, что им показал Сырцов, произвело на него сильное впечатление. Андрей и Таня тоже были в восторге.

- Это же настоящее искусство! - воскликнула Таня. - Игнорировать такое - преступление перед Россией! Мы должны что-то предпринять, чтобы это стало достоянием народа!

- Ничего не выйдет, друзья мои, - сказал Сырцов. - Многие пытались что-то предпринять, и все впустую.

Народ!.. А что такое народ? Вы сами видите, что творится с народом. Народ безумеет при виде драных джинсов, Мальборо, видео и прочих благ Запада. Ему не до настоящей живописи, литературы, театра... Ему наплевать на настоящих национальных гениев. Он создает новых ложных кумиров. История проходит мимо нас. Мы в ней излишни.

- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Андрей. - А что, если мы создадим Союз выпавших из истории или ненужных?!

- Неплохая идея, - сказала Таня. - Только много ли членов наберется для такого Союза?

- Увы, - откликнулся Сырцов, - приличные люди никогда не объединяются, как учит опыт истории. Они всегда гибнут в одиночку.

Когда прощались, обменялись адресами. Обещали встретиться. Но слова Сырцова оказались пророческими: они больше уже не встретились. И мастерскую русского гениального художника, выпавшего из потока истории, больше не посетили.

Кузьмин

В Партграде возникла, естественно, и партия зеленых. Поводов для ее возникновения было более чем достаточно: Атом и химический комбинат отравили все окрестности города и целые районы. Партия устраивала митинги, на которые собиралось множество народу. По мнению социологов, партия скоро может составить конкуренцию демократам на выборах местных органов власти. Чернов от нечего делать забрел на такой митинг как раз в тот момент, когда выступавший оратор говорил о необходимости закрытия всех атомных электростанций или о передаче их под контроль специальной комиссии ООН.

- Докатились, - проворчал кто-то за спиной Чернова. - Скоро потребуют передать под контроль НАТО все атомное оружие нашей армии. Вот сволочи!

Оглянувшись, Чернов узнал Кузьмина, с которым встречался летом 1984 года во время отпуска, проведенного в Красноармейске. Тот тоже его узнал. Едва дождавшись, когда, оратор закончит свою речь, Кузьмин громко спросил, известно ли тому, что такие атомные электростанции есть и в странах Запада, что на них происходят аварии, но что там никто не требует поставить их под контроль ООН, и не означает ли призыв оратора на самом деле предательство интересов нашей страны. В зале поднялся рев возмущения. Кое-кто начал аплодировать. На них зашикали. Во избежание недоразумений Кузьмин и Чернов поспешили убраться восвояси.

- Я изучил основательно все то, что у нас творится, - сказал Кузьмин, когда они выбрались на улицу. - И знаете, к какому выводу я пришел? Все эти политические партии, лозунги и программы суть просто потеря социальной ориентации или предательство. Надо всех делить на две партии: одна партия те, кто разрушает и предает страну, и другая партия - те, кто хочет ее спасти. Первая партия четко оформилась, вторая - нет. Нужно кристаллизующее ядро. Надо создать патриотический фронт национального спасения. Надо сначала общими усилиями спасти Россию, а потом разберемся и в наших социальных проблемах.

- Вы уверены, что это возможно?

- Нет. Но я хочу закончить жизнь с чистой совестью.

- А я уверен, что с нашим народом сознательно ничего не сделаешь. Все должно образоваться само собой. Как в трясине. Меня лично совесть не мучает. Меня мучает другой вопрос: почему мне как доперестроечный, так и перестроечный мир чужды?

- Ну и что вы надумали?

- Что это я им чужд. Моя проблема не имеет решения.

- Нет неразрешимых проблем.

- Верно, если уход в Небытие считать тоже решением.

Эпидемия стяжательства

Партград, как и всю страну, захватила эпидемия стяжательства. Для большинства партградцев и ранее приобретение жизненных благ было основным содержанием их жизни. Для одних это была просто необходимость что-то иметь для Самого примитивного существования, для других это было стремление что-то накопить про запас и для возвышения над нищенским уровнем большинства, для третьих это была страсть приобретения богатства. Особенно сильно болезнью

стяжательства были заражены высшие слои общества, сраставшиеся с уголовным миром теневой экономики. Но все же соблюдались какие-то внешние нормы приличия, разоблачались какие-то преступные крайности. Теперь же все ограничения были сняты, преступность была фактически легализована, теневая экономика была признана одной из опор перестройки, всей материальной жизнью города и области завладели спекулянты, жулики, хапуги, взяточники, организованные банды. Стяжательство переросло в настоящую эпидемию. Все прочие ценности отошли на задний план, стали средством стяжательства или были разрушены совсем.