Искушение

Но что именно соответствует характеру русского народа? Русскому национальному характеру и исторической судьбе русского народа коммунистический социальный строй соответствует больше, чем любой другой. Он, конечно, усилил отрицательные качества народа. Но одновременно он придал им в значительной мере позитивный смысл. Во всяком случае, русский народ смог сохраниться как народ исторический лишь в качестве народа коммунистического. С любым другим строем он обречен на деградацию и гибель.

Русский народ имел в своем распоряжении достаточно исторического времени и сил, чтобы распорядиться своею судьбою наилучшим для него образом. Он это и сделал фактически. То, что мы имели за годы прошлой советской истории, и то, что мы имеем сейчас, это и есть полное и свободное раскрытие нашего национального характера. Мы как народ ни на что другое вообще не способны. Но то, на что мы способны, мы не способны оценить по достоинству и сохранять как наше историческое достижение. Мы были способны на великие жертвы ради великих идеалов. Но мы оказались способными и на великие подлости и на беспрецедентное в истории человечества предательство в отношении самих себя. Русский народ покрыл себя неувядаемой славой, совершив величайшую в истории революцию и отстояв себя в величайшей войне против сильнейшего врага. Теперь русский народ покрыл себя неувядаемым позором на всю последующую историю. Нельзя во всем винить коммунистический строй. Коммунизм не успел проявить свои позитивные стороны. Но если мы продержались несколько десятков лет, то этим мы обязаны именно коммунизму и коммунистам. Отказываясь от коммунизма, мы обрекаем себя на историческую смерть.

Правящие верхи нашего народа и их идеологические холуи предали свою страну и свой народ, превратившись в пятую колонну Запада. Но происходило это предательство на глазах народа, при его попустительстве и даже с его одобрения. Народ как целое стал соучастником этого исторического преступления. Наш народ стал народом- предателем. Он предал свое прошлое, предал тех, кто принес ради него неслыханные жертвы, предал своих потомков, предал сотни миллионов людей на планете, смотревших на него как на образец, опору и защиту. Пройдут годы, может быть века, и наши потомки осудят нас как предателей, подлецов, дураков, шкурников, холуев, трусов, капитулянтов. И проклянут нас. И это будет справедливо, ибо мы заслуживаем такой суд.

Друзья

Чтобы оплатить перепечатку статьи на машинке и сделать десяток копий, Чернову пришлось продать на черном рынке последние книги. Он послал статью последовательно в основные газеты и журналы города, но вскоре получил отказ с одной и той же мотивировкой: концепция Чернова научно несостоятельна и идеологически порочна. Чернов недоумевал: какую идеологию они имели в виду?!

Потерпев такую неудачу, Чернов решил показать статью Белову и Миронову и попросить их помочь ее напечатать. Белов согласился на новую встречу с Черновым с большой неохотой: он боялся, что безработный Чернов будет опять просить его устроить на работу или попросит денег взаймы. Когда он узнал, что речь идет всего лишь о статье, он вздохнул с облегчением.

- Ты, кажется, поддерживаешь связь со Смирновым и с Петровым, - сказал Чернов. - Оба они издают свои журналы. Может быть поговоришь с ними насчет моей статьи? Им ничего не стоит напечатать.

Белов бегло проглядел статью. Заинтересовался. Вернулся к началу и перечитал ее более внимательно. Чернов следил за выражением его лица. Ему показалось, что Белов растерялся и даже был испуган.

- Ты это сам сочинил или скомпилировал? - спросил он, дочитав статью. Признайся, старик, ты решил меня разыграть?

- Мы с тобой знакомы не первый год, чтобы так оскорблять меня. По-моему, я не давал тебе повода для таких предположений.

- Одно дело - математика. А тут - социология, публицистика, политика. Ты же не специалист в этом.

- За последние годы я начитался настолько, что могу считать себя специалистом именно в этом. Математику я забросил.

- И напрасно! В математике ты - гений. А тут...

-Что тут?! Ты же сам решил, что я списал у какого-то профессионала.

- Как-то странно видеть тебя в новой роли.

- А в роли безработного тебе не странно меня видеть?

- Сейчас многие без работы.

- И многие сочиняют статьи для бесчисленных газет и журналов.

- Так-то оно так. Только со Смирновым и Петровым у меня теперь контактов нет. Они теперь важные персоны, до них не доберешься.

- Ладно, не хочешь - не надо. А что скажешь о статье?

- Статья, я бы сказал, несколько необычная. Я сомневаюсь в том, что такую статью кто-нибудь теперь напечатает.

- Но ты-то сам что думаешь? В чем ты видишь мои ошибки?

- При чем тут истины и заблуждения? Наши газеты и журналы - не бескорыстные искатели истины. Сейчас все стали политиками. И твоя статья выглядит не как претензия на истину, а как выражение определенной политики. Только какой?..

- Какой именно?