Искушение

В результате многопартийного брожения образовался блок партий и групп, получивший название Союза социал-демократов, сокращенно - ССД. Демократы одержали победу на выборах в органы власти почти на всех уровнях и повсеместно. Они победили коммунистов под популистскими лозунгами ликвидации монополии КПСС и лишения партократам привилегий. Поддержка народа была столь мощной, что органы КПСС спешно покидали свои административные дворцы, отдавая их под детские сады, интернаты, школы, больницы, библиотеки. Партийный аппарат подвергся резкому сокращению. Партаппаратчики лишились персональных автомашин, дач, закрытых распределителей. А дальше случилось то, чего и следовало ожидать. Не заботы о нуждах населения и улучшение работы учреждений власти, а политические баталии, пустопорожние словопрения, некомпетентность, амбициозность, погоня за высокими окладами, которые они сами устанавливали дружным голосованием, - вот что оказалось реальностью их правления. Результативность деятельности Советов резко снизилась, за-то расходы на них выросли сравнительно с прежними годами, по крайней мере, втрое.

Дискуссия о свободе

В комбинате организовали дискуссию о свободе. Чернов решил принять в ней участие. Он основательно подготовился к ней - это должно было стать его первым публичным выступлением. Основная идея, которую он собирался развить в своей речи, заключалась в следующем. Надо различать свободу как политическую форму жизни общества и свободу как неспособность власти бороться против распущенности и хаоса, сохранять общественный порядок. Надо различать, далее, свободу, дарованную сверху, и свободу, завоеванную снизу. Свобода, дарованная сверху, есть либо бессилие власти, либо тактика власти, либо махинации власти. Такая свобода является в основном иллюзорной и скоропреходящей. Ее дали, ее могут и отобрать, когда захотят. Только такая свобода, которая завоевана в результате длительной эволюции общества, причем - снизу и в борьбе с верхами, есть свобода более или менее устойчивая и в значительной мере реальная. То, что мы имеем сейчас, есть политика свободы, а не свобода в собственном смысле слова, и банальная неспособность властей держать в узде разбушевавшуюся стихию.

Когда началась дискуссия, с трибуны в зал обрушилось безответственное словоблудие, некомпетентность, злоба, клевета на критикуемых и отсутствие каких бы то ни было оригинальных идей. Все говоримое было взято из антисоветских передач западных радиостанций или украдено из сочинений критиков режима, о которых старались не вспоминать. Дорвавшись до трибуны и начав болтать, ораторы не могли остановиться. Их с трудом сгоняли с трибуны. Из двадцати человек, записавшихся для выступлений, сумели высказаться не более десяти. Прочим, включая Чернова, просто не осталось времени.

Если уж за возможность высказаться перед этой шумной и плохо слушающей аудиторией идет такая звериная драка, подумал Чернов, так что же должно твориться в среде тех, кто рвется на трибуну более широкую, - в прессу, на телевидение и радио?!

Угроза приватизации

Протезный комбинат, где работал Чернов, никогда не был рентабельным предприятием. Это было скорее медицинское и исследовательское учреждение, а не производственное. Комбинат поставлял для продажи в магазины протезы и другие предметы для инвалидов, включая инвалидные коляски и костыли, но они продавались по условным ценам много ниже их себестоимости. Так что перевод комбината на самофинансирование означал катастрофу. Какое-то время он еще мог существовать за счет побочной продукции - манекены для магазинов, детские игрушки, детали для автоматических устройств и т.п. Очень быстро побочная продукция вытеснила основную. Со всех донцов страны во все учреждения власти и в газеты посыпались жалобы на дефицит предметов для инвалидов. Комбинат стал объектом яростной критики со стороны перестройщиков и был включен в число нерентабельных предприятий, подлежащих ликвидации или приватизации.

Такой поворот дела вызвал возмущение у сотрудников комбината и у огромного числа инвалидов, так или иначе связанных с комбинатом. Стихийно возник митинг на территории комбината. Выступавшие ораторы требовали восстановить статус комбината как медицинского и исследовательского центра, находившегося на дотации у государства. Неожиданно приехала сама Маоцзедунька и закатила речь смысл которой свелся к обещанию, что после приватизации сотрудники комбината будут получать зарплату вдвое больше, чем сейчас, и комбинат повысит производительность, по крайней мере, втрое. Она не сказала, сколько сотрудников останется в комбинате и какую продукцию он будет выпускать. Никто не догадался спросить ее об этом. После ее отъезда собравшиеся раскололись, и инициативой завладели проповедники приватизации.