Искушение

- Я не говорю, что это само по себе плохо. А ты подумай вот о чем. Бывшие солдаты создают группу, о которой говорит весь город. Имеют оружие. Почти открыто делают налеты на миллионеров и бандитские шайки. Не кажется ли тебе, что за их спиной стоят более серьезные силы? Кто-то хочет их руками каштаны из огня таскать. Кто? Я ничуть не сомневаюсь в том, что к этому делу так или иначе причастно КГБ. Я тебе не советую связываться с этим Народным трибуналом.

Лесков

Узнав адрес Лескова в отделе кадров, Чернов решил навестить его. Лесков жил одиноко. Жена его умерла несколько лет назад. Дети завели свои семьи. Он разделил с ними квартиру, получив в качестве своей доли маленькую комнатушку в старом доме на окраине города. Когда пришел Чернов, Лесков лежал в постели больной. Соседка по квартире приготовила ему что-то поесть. Чернова он узнал: он сохранил хорошую память, помнил всех сотрудников комбината. Разгово--рились. Чернов сказал, что его интересует проблема покушений на Сталина. Лесков провел много лет в лагерях, наверняка встречал таких заключенных, которые обвинялись в подготовке покушений на Сталина.

- Я сам был осужден по обвинению в подготовке покушения на Сталина, сказал Лесков.

- Само собой разумеется, - сказал Чернов, - обвинение было ложным.

- Почему же ложным?! Мы на самом деле планировали такое покушение.

- Но ведь нам сообщали, что Вы были осуждены по клеветническому доносу!

- Вышла установка сверху считать всех репрессированных невинными жертвами сталинизма. Вот в комиссии по реабилитации и ринулись в другую крайность.

- Так значит Вас осудили Правильно?! Никакой клеветы не было?!

- Была и клевета. И несправедливость.

- Не понимаю!

- В доносах и в обвинении говорилось то, чего на самом деле не было. Это и дало основание комиссии реабилитировать нас как невинные жертвы. Но в наших замыслах было нечто такое, что не попало в доносы и в обвинение.

- А если бы попало, тогда что было бы?

- Тогда нас расстреляли бы.

- У вас была группа?

- Да. И довольно большая: более десяти человек.

- Что вы собирались делать?

- Достать оружие и во время демонстрации на Красной площади броситься к Мавзолею, обстрелять стоящих там вождей и забросать гранатами.

- А в чем вас обвинили?

- В том, что мы якобы собирались обстрелять из винтовок и минометов машину со Сталиным на его пути с дачи в Кремль.

- Какая разница?! Вас же все равно должны были расстрелять!

- Разница большая. С того места, откуда мы якобы собирались обстреливать машину Сталина, сделать это было практически невозможно. Клеветнический характер доноса был очевиден. И мы не стали его опровергать, признались.

- Почему вы решились на такой шаг?

- Мы все были искренними коммунистами. Мы решили, что Сталин предал идеалы революции, отступил от принципов марксизма-ленинизма и построил совсем не то, на чем настаивали настоящие коммунисты.

- А что Вы думаете о нынешних руководителях области? Считаете Вы их настоящими коммунистами?

- Какие это коммунисты?! Шкурники. Карьеристы. Настоящих коммунистов истребили при Сталине. Теперь их нет. Кто знает, может быть они еще появятся в будущем.

- А что бы Вы стали делать, если бы сейчас были молодым?

- Трудно сказать. Скорее всего стал бы настоящим террористом.

- Но Вы старый член партии. А коммунисты отвергают индивидуальный террор.

- Отвергали для своего времени. И после того, как терроризм сыграл свою историческую роль. А после взятия власти... Впрочем, после революции их самих почти всех истребили. А что Вы можете другое предложить в наше время, чтобы заставить людей опомниться?

- А на кого Вы стали бы покушаться?

- На тех, кто предал интересы нашего народа и нашей страны, продался Западу за подачки и похвалу.

- Кого Вы имеете в виду персонально?

- Прежде всего главного подлеца - самого Горбачева. Затем его помощников вроде Яковлева, Шеварднадзе и прочих гадов.

Отщепенцы