Искушение

Он подъехал к перекрёстку, остановился, припарковавшись ближе к тротуару, повернулся ко мне.

— Я ещё и не был с тобой грубым, — прикоснулся к шее, опустил руку к груди, — поцелуй меня, и тогда сможешь идти домой.

Его взгляд в этот момент настолько был пронизывающий, что мне стало не по себе, и действительно страшно, вжалась в сидение. Рид ещё приблизился, у меня задрожали руки от происходящего. Прижала руку к его груди в попытке, наверное, остановить, или сама не понимаю к чему это действие. Он взял меня за запястье и отвёл руку в сторону.

— Я жду.

Мне ничего не оставалось, как потянуться к его губам, легко и нежно коснулась их, явно Рид был нетерпеливее, накрыл мои своими. Схватил меня за ягодицу и надавил, с такой силой, от чего по щекам потекли слёзы, и не удержалась и взвизгнула от пронизывающей боли, он как одурманенный жадно облизал мне губы и проник языком глубже.

Вцепилась ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, но это больше подзадоривало его. Оставил ягодицу в покое, и эта грубость мгновенно сменилась на нежность, он спешно переместил руку к шее. Я и не заметила, как начала отвечать откровенно, и сослаться на страх или безрассудство не получится. С какой страстью прижималась грудью к его широкой груди. Свела бёдра вместе, когда внизу невыносимо заныло. В это мгновение, я уже сгорала от желания ощутить вновь его член в себе. Опустила руку ему на пах. Рид тут же прервал поцелуй, и взял меня за руку.

— Не сегодня, — поцеловал ладонь, — сладких снов.

— Ты…садист. — Отдёрнула руку, — спокойной ночи.

Вышла из машины и направилась к дому, оглянулась, он всё ещё стоял на перекрёстке. Вошла и выглянула в окно, только сейчас он уехал. Прижалась спиной к двери и посмотрела на потолок, как же он сводит сума. Он безумец, но я безумнее его, если к нему тянет, и от этого не сбегаю, как бы это ни было ужасно. Если присмотреться сейчас ко мне, то я настоящая мразь, не успела расстаться с парнем как уже запрыгнула другому в койку. Но, как эта койка может довести до блаженства.

— Лилит, милая, ты уже дома?

Голос мамы из кухни вернул из странных фантазий.

— Да, мам.

Конечно я уже дома, но совершенно хочется быть сейчас в другом месте. Месте? Или на чьём-то «месте». О чём я только думаю. Отогнала эти мысли и пошла на кухню.

— Привет, мам.

— Привет, детка.

Она повернулась и посмотрела на меня:

— Ты плакала, что-то случилось?

— А, нет, соринка в глаз попала.

— Точно? Ты так замученно выглядишь.

— Да, мам, всё хорошо. Устала на работе.

— Садись кушать, — указала на стол.

— Я не голодна, сейчас хочу принять ванную и лечь спать, — подошла к ней и обняла. — Прости, но честно, завтра съем всё, что ты приготовила, — уткнулась лбом ей в плечо. — Отец дома?

— Нет, на работе.

— Как и всегда. — Но это меня обрадовало, что хоть сейчас не придётся выслушивать вновь про Пола и так дальше.

— Пол наверняка хочет помериться с тобой.

— Ты о чём?

Так, теперь роль отца сменила мама, только этого не хватало, ещё раз упомянут его, съеду от них раньше времени. Ну, не совсем на учёбу конечно.

Закусила внутреннюю сторону щеки.

Арендую на две оставшиеся недели, какой уголок и проведу его в полном отрыве. Так, что со мной происходит. Бунтарство, идти против родителей?

— Идем, покажу, — погладила меня по голове.

Вошли в гостиную, и мама кивком головы указала на большую корзину роз.

— После обеда доставил курьер и вот, — подняла что-то увесистое, завёрнутое в плотную бумагу, — это наверняка что-то ценное, — протянула мне.

Цветы и Пол не совместимо, совершенно не совместимо. Теперь мама смотрит на меня, и ждёт, пока я не начну распаковывать при ней. Ох, этого точно не стоит делать при ней, и это всё не от Пола. Явно к этому имеет отношение Рид, и очень прямое.

Забрала свёрток.

Открывать точно не буду, лучше в комнате это сделать.

— Потом посмотрю что это, наверняка какая ерунда бессмысленная. — Ответила и спрятала за спину. — Розы приятно удивили.

— Детка, вам стоит помириться.

— Да, но сейчас.

Нет, с ним точно разговаривать не буду, и это не от него. Он дарил мне цветы, один раз за всё время пока мы были вместе. А то сейчас и такое количество, совпадение? Нет, совсем нет. Такое внимание только может уделить Рид.

— Цветы красивые, — заметила я, — пойду к себе, очень хочу спать.

— Как скажешь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Хорошо, что в нашей семье соблюдают личное пространство, и никогда не открывают чужие письма и посылки. А с курткой мой просчёт, нечего было на видном месте оставлять.

Поднялась в комнату, как только закрыла дверь, тут же принялась распаковывать странный свёрток. Книга, странно очень я бы сказала. Камасутра? Все вопросы закрыты от кого это. Открыла и на первой же странице был приклеен листочек, каллиграфическим почерком:

«Изучи теорию для начала на страницах: сто тридцать третей и сто пятьдесят девятая. При следующей нашей встрече исполним на практике».

Бросила книгу на кровать, и пошла ванную. Нужно смыть с себя этот день, тогда можно будет и посмотреть эту теорию, о чём так странно указал Рид.