Искушение альфы

Но, возможно, немного отвлечься — это именно то, что ему тоже необходимо. Я могла бы сделать ему тот минет, который не успела в прошлый раз. Это может стать моей епитимьей за мой проступок.

Я потираю клитор, возбужденная этой перспективой. Но не хочу кончать сама с собой. Я бы предпочла, чтобы там были умелые пальцы Джексона.

Я выключаю воду и выхожу, вытираясь полотенцем.

Да, есть только один способ реализовать это. Я оборачиваю полотенце вокруг талии и неторопливо спускаюсь вниз, моя обнаженная грудь вздымается в прохладном вечернем воздухе.

Джексон все еще разговаривает по телефону, но, когда видит меня, замолкает. Он поднимает один палец и указывает на меня. Не знаю, что это значит, но я продолжаю идти.

— Ты знаешь, что делать. Не звони мне, пока не будет все готово. Поняла? — Он вешает трубку. — Котенок. — Его голос звучит сдавленно. — Что, черт возьми, ты творишь?

Я изображаю кокетку и зажимаю палец между зубами, прикусывая его.

— Пришло ли время для моего наказания?

— Черт, — выпаливает он. Его глаза кажутся голубее, совсем бледно-голубые. Вообще никаких признаков зелени.

Он указывает на диван в гостиной.

— Я сейчас приду.

Мои ладони становятся липкими. Несмотря на мою браваду, я понятия не имею, что делаю. Соблазнение — это новая игра для меня, а наказание — совершенно чуждо. Нет, это неправда. Я насмотрелась фетиш-порно. Но никогда не испытывала настоящей боли. Не уверена, что мне это понравится.

Джексон возвращается с деревянной лопаткой в руках, и внутри меня всё переворачивается.

Я прикусываю нижнюю губу и стараюсь успокоить дыхание.

Он садится на мягкое коричневое замшевое сиденье и похлопывает себя по коленям.

— Сними полотенце, котенок.

Между ног все сжимается. Не уверена, взволнована я больше или нервничаю, но в любом случае иду вперед. Бросая полотенце на пол, забираюсь к Джексону на колени, подставляя свою задницу для наказания. Я молюсь, чтобы деревянная лопатка не была худшим орудием пытки в мире. И скорее всего, это так, поскольку его регулярно использовали на детских задницах в те дни, когда порка считалась полезной и приемлемой формой наказания. Не то чтобы я была согласна с такими мерами.

— Ох, котенок. — Это звучит как жалоба, почти как стон. Джексон проводит рукой по моему бедру и по изгибу ягодицы. Я чувствую под собой его твердый член.

И раздвигаю бедра.

— Детка, я скоро позабочусь о желании у тебя между ног. Но ты права. Пришло время для твоего наказания. — Он шлепает меня по заднице, но это просто его рука.

— Ммм, — подбадриваю я его.

Он хлопает по другой стороне и приглушает жжение. Еще несколько шлепков справа и слева, и я начинаю извиваться, желая большего.

Джексон кусает меня за задницу, а я визжу и хихикаю. Он тоже посмеивается.

— Хорошо, допустим… двадцать раз деревянной лопаткой.

Я понятия не имею, много это или мало, поэтому держу рот на замке.

Он наклоняется ко мне.

— Если это слишком, детка, я хочу, чтобы ты сказала об этом.

— Да, сэр.

Он стонет.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь.

— Так вот почему ты стал генеральным директором?

Он шлепает меня деревянной лопаткой. Это определенно хуже, чем его рука, но не ужасно.

— Нет, детка. Я не хочу, чтобы кто-то называл меня сэром. Только ты. — Он начинает быстро шлепать, сначала с одной стороны, потом с другой.

Я вращаю бедрами, вздрагивая от ударов.

— Я люблю слышать это только от тебя. Остальные могут идти к черту.

Я сжимаю ягодицы. Это больно. Сильно. Но потом все заканчивается. Двадцать шлепков за двадцать секунд. Я почти жалею, что их было всего двадцать. Почти.

Джексон гладит ладонью мою подергивающуюся попку, и я издаю тихий стон.

— Не уверен, что этого было достаточно, — размышляет он. — Я не знал, как ты это воспримешь. — Его пальцы проникают между моих ног, и мои мысли путаются.

— Может, нам сделать еще один круг, котенок? Еще двадцать?

— Нет.

Жар разливается повсюду; моя киска жаждет его.

— Нет? — Его прикосновения так соблазнительны, пальцы скользят вверх и вниз по моим скользким складочкам. Мой мозг не может сообразить, что он угрожает мне очередной порцией шлепков деревянной лопаткой.

— Да? — говорю я.

Он рычит, низко и сексуально. Больше похоже на одобрительный гул.

— Мне нравится шлепать тебя, котенок. Люблю, когда ты лежишь у меня на коленях для наказания.

— А кого еще? — с придыханием спрашиваю я, потому что, по какой-то причине, я ревнивая стерва, когда дело касается Джексона.

Он замер.

— Прости, что?

— Кого еще ты отшлепал?

Его низкий смешок проникает прямо в мои эрогенные зоны, напрягая соски, заставляя мою киску сжиматься.

— Только тебя, детка. Только тебя. — Он снова берет лопатку и шлепает ею меня.

На этот раз мне определенно это не нравится, так как у меня уже и так болит от первой порки, но пока терпимо. Джексон еще раз шлепает, и я извиваюсь и визжу у него на коленях.

— Ой, пожалуйста! — кричу я в конце, но он уже останавливается.

Его пальцы тут же скользят у меня между ног, и я в три раза влажнее, чем раньше. Думаю, мне действительно нужна была вторая порка.