Искушение Амиля. Чужая жена

– Не строй из себя дуру, Ксюша. Ты можешь начать говорить или хочешь, чтобы я задавал вопросы? – повышает голос.

– Ну так задавай, – прохожу мимо него, чтобы выторговать себе немного пространства. – Откуда я знаю, что ты там хочешь услышать?

Как только муж приходит домой, первым делом он просит чай. Чуть ли не бегом иду на кухню и включаю чайник. Звук его шагов набатом стучит в ушах. Дышу часто, стараюсь взять себя в руки.

– Где ты шлялась, твою мать? – схватив за локоть, дергает на себя.

– У Арины! Где еще я могла быть?!

Выдерживаю его взгляд, полный гнева и ярости. Отхожу на шаг. Ставлю наши чашки на стол и насыпаю в них сахар. Наливаю заварку.

«Только бы не подошел вплотную», – мысленно молю Бога. Как там сказал незнакомец? «От тебя не воняет сексом?» Как раз именно им от меня воняет! Впервые! От меня пахнет тем мужчиной!

– Блядь, я тебе сколько раз говорил, чтобы ты с ней не общалась?

– Она моя подруга, и я не перестану с ней общаться! Ты и так сделал меня нелюдимой!

Лучшая защита – нападение, как говорится.

– Можно подумать, ты в своей деревне была центром внимания, – рычит он, сжимая мой локоть.

– Свободной! Я. Была. Свободной! – цежу сквозь стиснутые зубы – Этого мне было достаточно!

– Ты меня что, специально провоцируешь? – снова дергает, и я намеренно опрокидываю чайник с заваркой на себя.

– Вот же! Что ты творишь? А если бы это был кипяток? – кричу, молнией вылетая из кухни прямиком в ванную и, пока муж не забежал за мной, закрываю дверь на защелку.

Почти вслух облегченно выдыхаю. Но не нужно расслабляться. Ведь вышибить дверь для него то же самое, что щелкнуть пальцами.

Скидываю с себя одежду и встаю под струи воды. Муж орет, угрожает, но мне сейчас нужно ускориться. Выдавив немного шампуня на ладонь, намыливаю тело. Хорошо, что здесь есть постиранная одежда. Надеваю ее и выхожу наружу.

– Я сказал тебе открыть дверь, – рычит Толя, схватив меня за плечо. Сжимает до боли.

– А я хотела помыться! Спокойно! По твоей милости я испортила рубашку! А еще… Я могла обжечься!

– Я смотрю, ты стала забываться, Ксения, – ухмыляется недобро. Я знаю этот взгляд. Знаю эти глаза. Если я не заткнусь, рот мне закроет он. Закроет так, что будет больно. – Хочешь, чтобы я напомнил тебе, кто ты такая? – пячусь от него подальше, но он наступает. – Напомнить, чья жалкая жизнь зависит от меня? Хоть представляешь, что сделают с твоим братцем, если я покажу те самые видео людям, отчаянно желающим добраться до убийцы погибшего?

– Ты не посмеешь! – шиплю змеей. – Не посмеешь!

– И напомни мне, какую цену ты заплатила за его свободу? А чем отплатили твои дорогие родственники? Ты для них конченая шлюшка, укатившая в новую жизнь и позабывшая об их существовании! Может, я ошибаюсь?

Иногда слова хлеще пощечины. Слова, которые являются правдой.

Когда я уехала якобы по доброй воле, спасая тем самым своего брата, который убил человека, единственным условием было замужество. Именно тогда я стала изгоем для своей семьи. А Егор, мой брат, в итоге больше всех смотрел на меня с отвращением, не подозревая о том, что я в ту секунду уже себе не принадлежала. Я ради него пошла на это!

– Кто больше всех сокрушался с криками о том, какая падшая сестренка у него?

Мой муж знает мои слабые места. Знает, куда нужно бить. Знает, как меня может сломать.

– Потому что ты, чертов ублюдок, в этом виноват. Ты, а не они, – кричу, задыхаясь от слез. – Ненавижу тебя, сукин сын. Будь ты проклят, – срывается с губ, и в воздух взмывает мужская ладонь, жалящая мое лицо хлесткой пощечиной.

Отшатываюсь назад и тут же оказываюсь прижата мужем к стене.

– Зачем ты это делаешь? – задает вопрос таким голосом, будто ему больно. Но ни хрена! – Зачем, Ксюша? Я же не хочу этого делать! Не хочу тебе причинять боль, – цедит сквозь зубы, сжимая в кулаке мои волосы, а я застываю, как и всегда. – Но ты постоянно делаешь все наоборот!

Тянет волосы так, что голова запрокидывается назад, а шеи касаются противные губы. Оставляют мерзкий влажный след.

Вторая рука мужа медленно опускается вниз, проникает под штаны, и я делаю глубокий вдох. Чувствую себя безвольной куклой! В нос ударяет запах женского парфюма, от чего становится тошно и радостно одновременно.

– Боже… да ты… ты отвратителен! – стучу по его груди, желая оттолкнуть от себя. – От тебя воняет женскими духами. Не смей меня касаться!

– Ты моя жена, Ксения, – резко разворачивает меня лицом к стене, даже не отрицая, что был с другой. – Моя жена!

– Ты сам знаешь, почему я ею стала!

Прижимается сзади и скользит одной рукой по моему телу, а второй – держит поперек живота.

– Плевать. Удовлетвори своего мужа, а не стой как чертово бревно. Хоть раз.

– Иди к своим шлюхам, – впиваюсь ногтями в его руку, дабы он отвалил, но тщетно. Толя прижимается плотнее.