Искушение Амиля. Чужая жена

— Пасть закрой, если не хочешь тратиться на стоматолога.

— Как вы?..

— Как хочу, — снова прерываю парня, который ещё пытается хорохориться, хотя прекрасно понимает, какое видео я имел в виду. — А ты давай не ерепенься, есть разговор.

Заметив рядом дверь гардероба, который при такой погоде вряд ли кому-то понадобится, нажимаю на ручку и, схватив Егора за шкирку, заталкиваю внутрь. Сам захожу следом и скрещиваю руки на груди.

— Послушайте, — пугается он, начинает блеять, как овца, которую ведут на заклание.

— Сейчас ты затыкаешься и слушаешь меня, понял? — повышаю голос и тянусь к карману, из-за чего Егора чуть приступ не хватает.

Он совсем придурок или у страха глаза велики? Я что, похож на отморозка, который устроит стрельбу или поножовщину в ресторане, когда несколько десятков людей видели, как мы вместе выходили.

— Твоя сестра, — начинаю, достав телефон, — на протяжении невыносимо долгих для нее лет страдала из-за тебя. Потому что ты, — тычу в него пальцем, — сопляк, который не может ответить за свои поступки или включить мозги.

— Что? — не понимает он. — Не знаю, что сказала эта… — осекается под моим взглядом. Пусть только попробует назвать Ксюшу словом, которое мне не понравится. — Ксения, — поправляется.

— Мне не надо ничего говорить, я все сам вижу. Тебя подставили, придурок, а ты повелся, как полный лох.

Включаю видео и поворачиваю смартфон экраном к этому недоумку. Сразу он кривится. Конечно, неприятно. А потом его глаза распахиваются от удивления.

— Но, — еле выдавливает из себя. — Как же?..

— Подставил тебя такой же урод, как и ты сам. А Ксюшу тобой шантажировал, — говорю, наблюдая за реакцией.

— Нет, — качает он головой. — Нет же.

Конечно, лучше поверить в то, во что хочешь. Интересно, хоть немного чувство вины его сейчас накрыло?

Подхожу к растерянному Егору и хватаю его за воротник, встряхиваю.

— Да, дорогой, да. И ты понимаешь, насколько виноват? Так что готовься в ногах валяться у своей сестры.

Такая перспектива Егору, судя по всему, не нравится. Он снова пытается борзеть.

— Не верю. Она бы на такое не пошла, — уверенно говорит, немного придя в себя.

— Нет, парень, ты меня бесишь, — качаю головой и, отпустив воротник этого недоумка, с размаха бью кулаком в лицо.

— Твою же! — зажимая нос, визжит и собирается, кажется, ещё что-то сказать, но кровь попадает ему в рот.

— Маму не трогай, это тебе за неуважение к старшим.

Бью ещё, на этот раз рассекая скулу. Егор оказывается на полу, и пнуть бы его ещё ногой в ребра, но хватит. Ксюша вряд ли оценит, если узнает.

— Ой, — стонет Егор, кажется, что сейчас заплачет.

Хиленький он какой-то, с двух ударов лег.

Я опускаюсь на корточки и говорю:

— Все тайное рано или поздно становится явным. И ты пожалеешь, что сейчас не поверил мне. Поэтому придется тебе гнить в тюрьме. Не волнуйся, такая добрая душа, как Ксюша, будет единственной, кто станет тебе носить передачки.

Тупой идиот, черт возьми! Конечно, лучше пусть сестра будет продажной стервой, чем признать свою никчемность.

Поднявшись, отряхиваю руки и иду на выход. Администратор с мамашей стоят в холле, наверняка и слышали стоны Егора, но вмешаться не спешили.

Отсалютовав им, покидаю ресторан. И как с такими родственниками Ксюша осталась светлой и доброй?

Хочу скорее к ней. Завтра опять с самого утра дела и дела, поэтому нельзя терять ни минуты.

Хотя что уж лукавить? Мне, кажется, ее всегда будет мало…

Глава 26

Ищу в бардачке салфетки, прижимая телефон плечом к уху. Не хватало ещё, чтобы Ксюша заметила кровь на костяшках, когда я домой вернусь. Нельзя ей сейчас нервничать.

— Слушаю, — наконец-то раздается в трубке голос Мариба, когда я уже собираюсь отключиться.

— Где тебя носит? — недовольно спрашиваю, вытирая небольшой подсохший развод.

— Я не человек, что ли? — тут же возмущается друг.

— Ладно, не кипятить, — сбавляю обороты. — С одним придурком я уже пообщался, на очереди второй. Надо где-то его выловить, вряд ли мое сообщение в стиле "уважаемый ублюдок, не мог ты приехать в одно прекрасное место на встречу со мной" возымеет эффект.

— Сколько сарказма, — усмехается Мариб. — Если ты заявишься к нему домой, он вряд ли тебя пустит. Так что этот вариант отметаем.

Люблю я своего друга и его логические цепочки. Но я тоже так умею.

— В офис тоже не сунуться, — говорю, комкая салфетку в руке. — Там, вероятнее всего, полно охраны.

— Согласен. Тогда я сейчас поищу варианты.

— Ищи, друг мой. Ищи.

Бросаю телефон на пассажирское сиденье и  завожу машину. Ублюдок не так прост, как этот недоумок Егор. Но  и с ним справлюсь, чтобы Ксюша спокойно могла спать по ночам, не вздрагивая от каждого шороха, и ходить по улицам, не оборачиваясь. Да и вообще я за справедливость. А за столько лет издевательств над Ксюшей расплатиться надо.

Сжимаю руками руль, мысленно матерюсь, глядя на окна дома. Надо успокоиться, прежде чем заходить.

— Осталось совсем немного, — говорю сам себе, выходя из машины.

Ксюшу нахожу на кухне в одиночестве. Она, кажется, даже не замечает моего присутствия. Сидит, уставившись в чашку с чаем, и мешает его ложкой.