Искушение Амиля. Чужая жена

— Еще один косяк, дорогая, — со стуком ставит бокал на стол. — Еще раз ты пойдешь против меня, считай, твой брат уже за решеткой. Клянусь, я не только его туда отправлю, но еще сделаю так, чтобы через недельку там произошла какая-нибудь драка. Случайная, так скажем! — специально ставит ударение на последнее слово. — А ты прикинь, БАЦ — и твоего братца уже нет в живых.

Глава 3

После нашего разговора с Толиком я иду в комнату и не выхожу из нее до последнего.

Муж собирался лечь спать, но ему позвонили, и, скорее всего, это был кто-то по работе, потому что крик я слышала даже за закрытой дверью. Направляюсь на кухню, чтобы налить стакан воды, но сразу же жалею, потому что муж сидит за компьютером и нервно набирает текст, громко стуча по клавиатуре.

— Ложись без меня, — вдруг говорит он, когда я хочу уже уйти. — Буду работать допоздна.

— Ладно, — отзываюсь я.

Будто мне есть дело до его работы. Не горю желанием спать вместе с ним.

Получив немного свободы, я глубоко выдыхаю. Ложусь на огромную кровать, включаю телевизор и смотрю не очень-то интересный мне сериал.

Я даже не замечаю, когда проваливаюсь в сон. А просыпаюсь от какого-то грохота, доносящегося, кажется, из кухни.

Оглядываюсь и понимаю, что вторая половина постели еще пустует. Нахожу пульт и выключаю телевизор. Укрывшись, отворачиваюсь к стене.

Слышу, как муж входит в комнату и, сжавшись внутренне в комок, умоляю вселенную, чтобы он не прикоснулся ко мне.

Ладони потеют, когда муж вновь и вновь бродит по комнате.

Кровать прогибается под его весом, я же напрягаюсь всем телом. Щелкает светильник, и комната погружается в полумрак, нарушаемый лишь светом полной луны.

«Спи. Спи, умоляю», — мысленно повторяю раз за разом.

Через минуту на мою талию ложится мужская рука, а к спине прижимается до омерзения ненавистный человек. Но на этом все.

Минута, вторая, третья… Тишина и тихое сопение.

Я готова плакать от счастья, что он засыпает так быстро. Не лапает меня, не целует, и я не чувствую его несвежее дыхание. Благодарю ту женщину, которая сегодня ублажала его.

Долго не могу сомкнуть глаз, то и дело выстраивая разговор с подругой. Меня пробирает жуткая злость и в то же время…

Нет. Все, что было, лишь наваждение, усталость.

А устала я очень сильно.

Закрываю наконец глаза и проваливаюсь в крепкий сон.

— Ты долго еще будешь валяться? — слышу противный голос, не понимая до конца, что происходит.

Потираю глаза и пытаюсь встать, но тело ломит.

Перекатываюсь на бок. Вскрикиваю от неожиданности, когда муж резко хватает меня за ногу и тянет с кровати.

— С ума сошел? — шиплю, отпрыгивая в сторону.

— Ты должна была встать за полчаса до меня и приготовить завтрак. Забыла, что от тебя требуется? Ты хоть на что-то годишься? — орет и, развернувшись, выходит из спальни.

Сжимаю челюсть и выдыхаю, проклиная мерзкого ублюдка.

Иду за ним, не умываясь. Сукин сын! Он мне настолько противен, что я в этой жаре сплю в одежде, лишь бы не чувствовать его ладони на своей коже.

Позавтракав, муж переодевается. И делает это мучительно долго, странно пялится на меня.

— Что? — слегка качаю головой, всматриваясь в его лицо.

Скотина! Если бы я его не знала... Если бы мы с ним познакомились при других обстоятельствах и если бы он вел себя по-человечески, я бы, наверное, даже влюбилась бы в него. Он внешне не урод. Высокий, спортивного телосложения. Плечи широкие. Со стороны выглядит впечатляюще, поэтому ни одна женщина не отказывает ему. Но, опять же, его истинное лицо знаю лишь я.

— Чем будешь заниматься? — рассматривает меня с ног до головы, и я снова напрягаюсь.

Что он задумал?

— Строить скворечники, — язвлю в ответ. — Что за глупый вопрос, Толь?

Он усмехается уголками губ.

— Надеюсь, наш вчерашний разговор ты все еще помнишь? — жестко произносит он, сделав шаг в мою сторону.

Кончиками пальцев убирает челку с моего лица и касается лба, от чего мне становится больно.

— Черт! — шиплю, отстраняясь.

— Замажь, — цедит приказным тоном. Видимо, вчера я хорошенько ударилась головой. — Приведи себя в порядок к вечеру и жди меня уже готовая, — понижает голос, от которого меня воротит.

Кривлюсь, сжимая руки в кулаки и впиваясь ногтями в ладони. Может, и сегодня повезет, и он уедет к своей любовнице?

— И еще, Ксения, — останавливается, уже почти выйдя из квартиры. — Чтобы сидела дома. А про ту дегенератку Арину вообще забудь.

Быстро разворачивается и уходит, не дав ответить. Закрываю за ним дверь и проклинаю за то, что он появился в моей жизнь. За то, что эти пять лет не дает мне дышать полной грудью.

Сукин сын! Однажды ты за все заплатишь!

— Боже, — зажмуриваюсь, увидев свое отражение в зеркале.

На лбу огромный синяк, который все цвета радуги собрал в себе. Скотина, будь ты проклят!

Принимаю душ и не спеша завтракаю, задумываясь над словами мужа.

Сколько раз бывало, что, казалось, я усмотрела все недочеты, все сделала идеально, но он находил то, что, по его мнению, требовало наказаний?

Я же знаю, он будет утверждать, что суп недосолен или хлеб стал черствым, рубашка не поглажена или на полке слишком много пыли.