Искушение Данте

Венецианец ожил и закашлялся, а Антилия повернулась к поэту.

— Сжальтесь над нами! — пробормотала она тихим дрожащим голосом. Всхлипывая, она с трудом выговаривала слова, словно говорила на плохо знакомом ей языке и боялась, что ее не поймут. — Дайте нам вернуться туда, откуда мы пришли. Вы знаете, как плохо на чужбине, Я слышала, как вы это говорили…

В свете факелов на залитом слезами лице Антилии играли красноватые отблески.

Веньеро пришел в себя, пошевелился, открыл глаза и посмотрел на Данте, но тут же повернул голову к Антилии. В его глазах не было страха. Только бесконечная боль…

Антилия повернулась к Данте, но заговорил с ним Веньеро. Он говорил спокойно. В его голосе больше не звучали ни злоба, ни ненависть. Бледный как смерть, он зажимал рукой пронзенное кинжалом плечо.

— Мессир Алигьери! Давайте договоримся.

— О чем?

— Нам нужен час времени. Один только час.

— И что же я за него получу?

Немного поколебавшись, моряк сказал:

— Теперь вы знаете о существовании новой земли. Но просто зная о ней, вы не найдете ее. Ведь не может же никто найти Атлантиду! Чтобы туда добраться, надо знать направление ветров и морских течений, водовороты и рифы. В обмен на час времени я дам вам карту новой земли.

Венецианец замолчал. Антилия тоже молчала, глядя на Данте широко открытыми от ужаса глазами.

— Нам нужен час, — повторил Веньеро. — Потом вы можете пуститься за нами в погоню… На побережье ждет корабль моего ордена. Сейчас полнолуние, и мы быстро доберемся до берега моря. В час отлива мы покинем землю Тосканы.

Данте не мог оторвать взгляда от тамплиера.

Не светится ли в его глазах дьявольский огонь?

Антилия тоже смотрела на поэта. Теперь его пожирали две пары глаз, и он почувствовал легкое головокружение.

— Покажите мне то, о чем говорите!

Застонав, венецианец извлек из-под одежды несколько листов бумаги.

— Это карты, которые составил Теофило. Он тоже хотел сообщить нашей тайне материальную форму… — пробормотал Веньеро, покосившись на стену с мозаикой. — Конечно, не такую роскошную…

Среди бумаг был большой сложенный в несколько раз лист. Веньеро развернул его, и Данте с жадностью впился глазами в карту. Он узнал изображения, которые изучал под руководством своего учителя Брунетто.

Очертания земли, какой ее знал великий Птолемей, нанесенные на пергамент умелой рукой. Отдельные ее части. Горные цепи. Извилистые реки. Великий океан… А за ним — новая огромная земля! Широко раскрытыми глазами Данте изучал знаки на карте, сравнивая их с их точными аллегорическими изображениями на церковной стене.

Выходит, древние не ошибались, называя рекой то, что современники пока считают безбрежным океаном! У него есть конец! На западе у него другой берег! Он прекрасно виден на карте с его заливами и островами, простершимися параллельно берегам Европы и Африки. Бескрайняя земля в форме песочных часов. Два огромных куска суши, соединенных узким перешейком…

Пятая часть суши, замкнувшая собой загадочную пентаграмму! Земля, к которой направился мозаичный гигант!

На запад! Туда, куда устремился его взор! Так вот какой секрет хотел раскрыть мастер Амброджо своим произведением! Новый континент за океаном! Земля, наполненная золотом!

Данте взглянул на браслеты Антилии, покрытые загадочными узорами.

Женщина прочитала его мысли и сказала дрожащим голосом:

— Там много этого металла, так будоражащего ваши души. Но мы его так не ценим. Для нас бесценно вот это…

С этими словами Антилия извлекла из-под одежды ожерелье из тускло поблескивавших зеленоватых камней.

— Возьмите. Если вы отпустите нас, оно ваше и сделает вас бессмертным…

По-прежнему жадно разглядывая карту, Данте рассеянно протянул руку за ожерельем. На карте значились не только очертания суши, но и морские глубины, направления ветров и течений, удобные для высадки бухты и опасные рифы, а также число дней, необходимых, чтобы пересечь океан и оплыть побережье новых земель.

Попав под власть любопытства, поэт совсем забыл о венецианце. Внезапно вспомнив о нем, он отскочил назад и приготовился к обороне, но Веньеро, кажется, совсем не собирался на него нападать, а лишь с замиранием сердца ждал его ответа.

— Теперь в моих руках и вы, и ваш секрет, и ваша сообщница. Почему же я должен с вами о чем-то договариваться? — спросил поэт, помахивая сжатой в кулаке картой.

— Потому что вы знаете, что такое боль, и не причините ее побежденному противнику, — склонив голову на грудь, пробормотал венецианец, а потом решительно вздернул подбородок и добавил: — И потому, что на этой карте нет одной очень важной вещи, о которой не узнал даже Теофило!

— Какой же? — с подозрением в голосе спросил Данте.

— В бескрайнем океане постоянно дуют сильные встречные ветры. Именно они и охраняют земли на другом его берегу. Лишь на нескольких градусах широты ветры попутные. Не зная, где это, никто туда не доберется.

Данте задумался.

Пожалуй, венецианец преувеличивает его внутреннее благородство и недооценивает орудия пытки в тюремных подземельях. У него можно будет вырвать и последний секрет, ни о чем с ним не договариваясь…