Искушение для тёмного

Всю ночь я проспала буквально как убитая. Только утром вынырнула из глубокого забытья, потому что мне страшно захотелось пить. Я ещё некоторое время боролась с этим неприятным чувством, пытаясь заставить себя заснуть снова, пока рядом со мной кто-то не шевельнулся.

Мамочки…

Сон как рукой сняло. Ощутив на талии нечто тяжёлое и тёплое, я распахнула глаза. Нет, ну как такое вообще могло случиться?

В голове сразу завертелись мысли, насколько вчера мне могло стать плохо, что я оказалась в одной постели с претемнейшим муженьком? Только через миг поняла, что мы, к счастью, одеты — значит, моё положение вечером было не столь уж безнадёжным.

Немного успокоившись тем, что мне удалось сохранить честь и хоть какую-то долю достоинства, я принялась разглядывать лицо Двэйна, которое находилось сейчас так близко, что от безделья можно было бы занять себя пересчитыванием его ресниц.

Смотрите-ка! Спит себе, как будто так и надо. И обнимает меня… Всё крепче. И крепче! Не успела я испугаться, как претемнейший рывком вдавил меня в своё тело и, тихо урча, словно огромный белый кот, уткнулся лицом в изгиб моей шеи.

— Пусти! — прошипела я, опасаясь, что слишком громкими возмущениями привлеку внимание служанки. Вдруг она уже в гостиной?

— Нет уж, — возразил претемнейший. — Снись дальше.

И снова мирно засопел. Я замерла, придавленная к постели его ручищей, плечом и харизмой. Главное — не думать о том, что сейчас моё бедро зажато между его коленями и я явственно ощущаю, что сон с моим участием ему снится ну очень реалистичный!

Не думать об этом, я сказала!

К щекам тут же прилил жар. За все прожитые в этом мире месяцы я стала смущаться близости мужчины совсем как невинная девица. К тому же на мне в конце-концов всего лишь ночная сорочка, в которую я переоделась вчера ещё до прихода Двэйна.

И — о, нет! — претемнейший, спросонья тоже обнаружил это заманчивое обстоятельство. Потому что его ладонь спустилась с моей талии и быстро юркнула под подол.

— Постой-постой! — я дернулась так, словно меня током ударило.

Не от злости на Двэйна, а скорее от того, что моё-не моё тело среагировало на его требовательное прикосновение, точно кошка, которую наконец приласкали. Хотелось ластиться к его рукам, отбросив в сторону все доводы разума, которые ещё вяло трепыхались в голове.

Ну, нет же! — попыталась уговорить я себя, когда претемнейший удержал меня своей хозяйской хватке и продолжил начатое. Мягкие сонные поцелуи поднялись по моей шее, дыхание мужа скользнуло по линии подбородка. Первым порывом было поймать его губы своими, но я стоически проигнорировала эту наглую провокацию.

На большее моей силы воли не хватало. Даже на самый малюсенький, слабенький толчок в грудь совершенно обнаглевшего мужа.

Он словно гипнотизировал меня, путал, касаясь повсюду, жаля кожу поцелуями на самой грани: в уголок губ, по краю ворота сорочки, который вдруг невероятным образом оказался распахнут.

Зацепившись за жалкие остатки благоразумия, я попыталась остановить руку Двэйна, которая плавно скользила вверх по моему бедру. Так многообещающе, что дух захватывало, а сердце сжималось в маленький трепещущий комок.

— Эйли… — мурлыкнул претемнейши, ткнувшись в растрёпанную копну моих волос.

И окончтательно подмял меня под себя.

Вот я и попалась.

А может, на самом деле я и хотела попасться? Хороший вопрос, но сейчас точно не время над ним поразмыслить.

Плавясь, как шоколад на солнце, под поцелуями собственного несносного и очень упорного муженька, я и сама увлеклась этой утренней игрой. Даже не думая, чем это всё может обернуться. Стащила с плеч Двэйна сюртук, в котором он так и проспал всю ночь. Растрепала пальцами его волосы, украдкой любуясь тем, как лениво встающее солнце путается в них, превращая в чистое серебро.

Под тонким льном рубашки кожа Двэйна казалась такой горячей… Падающие в окно лучи подсвечивали ткань, делая изгибы его тела загадочно расплывчатыми, словно окутанными туманом.

Я гладила сильную, напряжённую спину мужа, совершенно дурея от его неспешных, осторожных ласк. Это просто волшебно… Нереально. И настолько томительно, что хочется поскорее снять с него оставшуюся одежду.

Мы словно бы погружались друг в друга, переплетались тончайшими нитями магии, которая уже связала нас. Но гораздо сильнее было другое чувство, что переполняло меня, звенело в самых кончиках пальцев, перехватывало дыхание и заставляло жмуриться от удовольствия каждый раз, когда губы тёмного касались моей кожи…

Я боялась дать ему название. Трусливо отбрасывала эту мысль, но она возвращалась — и щекотанием в горле требовала скорее её озвучить.

Нет… Я не могу. Это неправильно!

Двэйн медленно сел, и я вдруг оказалась верхом у него на коленях. Совершенно бесстыдно растрёпанная, с распахнутым на груди воротом, который не скрывал почти ничего. Свет хлынул между прядями моих волос, и они вспыхнули, словно пламя, паутинкой упав мне на лицо.

Претемнейший кончиками пальцев смахнул их и взглянул на меня так протяжно и жарко, что мне сразу захотелось сбежать. Ну зачем я это допустила?