Искушение Эльминстера

— Пусть все истинные галадорнцы, собравшиеся здесь, засвидетельствуют в этот день, что по собственной воле я называю своим законным наследником это...

Вспышка молнии, вырвавшаяся в этот момент из короны, оглушила людей и с силой отбросила их к обшитым панелями стенам. Баримгрим и Трон Единорога были расколоты надвое в одно почерневшее, извивающееся мгновение, корона со звоном от расколотого потолка. Когда пылающие конечности того, что было королем, рухнули на обломки трона, голова золотого единорога, венчавшая его, громко зарыдала. Придворный маг впервые выглядел удивленным и выхватил палочку, когда пристально посмотрел на раскрашенную деревянную голову... но какие бы чары ни заставляли ее говорить, они исчезли, и голова трескалась и разваливалась на падающие осколки. Игрист быстро оглядел комнату. Фельдрин безжизненно лежал на полу, его руки были двумя обожженными обрубками, а лицо обгорело. Толон лежал на спине, слабо царапая позолоту тлеющего знамени, которое расплавилось на его лице. Придворный маг выстрелил над ними, вызвав ярость палочки в своей руке, и настоящее облако магических снарядов запело и зарычало, неся бело-голубую смерть по комнате. Немало магов Толона рухнули или соскользнули по стене, из их глаз и разинутых ртов повалили струйки дыма — затем воздух наполнился проклятиями и мечами, сверкающими в руках бегущих людей. Огонь взметнулся по кругу вокруг Илгриста. Палочка в его руке, прежде чем рассыпаться, выплюнула последние три магических снаряда. Они ударили в магов, которые все еще стояли, и один упал. Придворный маг позволил пеплу стечь с его руки, спокойно оглядел кольцо разгневанных вооруженных людей и сказал:

— Нет, Галадорна слишком важна для меня, чтобы допустить такую ошибку. Баримгрим был хорошим королем и моим другом, но... одна ошибка — это то, что убивает большинство королей. Я верю, что остальные из вас, господа...

С ревом, сотрясшим комнату, Медведь Белундрар бросился сквозь пламя, не обращая внимания на боль, и прыгнул на Илгриста.

Волшебник хладнокровно сделал один шаг назад, подняв руку. Нож в руке барона, скользнув вбок по горлу Илгриста, ударился обо что-то, что сломало его в вспышке искр и заставило руку Медведя непроизвольно отдернуться назад, отшвыривая рукоять на балконы. Огонь, расцветший в руке волшебника, попал Медведю прямо в лицо, и его рев на короткое мгновение превратился в бульканье, прежде чем его почерневшее пылающее тело рухнуло лицом в пол. Илгрист брезгливо поднял ногу, чтобы позволить ему упасть рядом.

— Есть ли здесь сегодня еще герои? — мягко спросил он. — У меня в этих руках еще много смертей. Как будто это был сигнал, воздух наполнился брошенными кинжалами и мечами, целящимися в придворного мага со всех сторон от ревущих людей — только для того, чтобы ткнуться в невидимый барьер и отскочить. Илгрист посмотрел вниз на тело Белундрара, которое разорвало его огненный круг и быстро пережигалось надвое его пламенем, и пробормотал:

— Превращен в дымящийся труп. Настоящий патриот — и видите, как многого он добился в конце концов? Ну же, господа! Сдавайтесь. Я буду новым королем...                      

— Никогда! — прогремел барон Хотал. — Я скорее умру, чем позволю...

Губы Илгриста искривились.

— Ну разумеется, — сказал он.

Он сделал крошечный жест двумя пальцами, и воздух внезапно наполнился звоном и гулом арбалетов, стреляющих выпущенной охраной трона на балконах. Их лица были белыми и пустыми, а движения механическими. Воины застонали, тщетно хватаясь за болты, впившиеся в их лица и горла, и упали. До сих пор скрытые арбалеты выплюнули ответ от многих баронских солдат по всему залу, и Хотал без шлема, чья голова была пронзена множеством болтов, пошатнулся, а затем повалился на бок. Барон Маэтор вкусил бы столько же летающих смертей, если бы не обладал собственным невидимым барьером, который удерживал как метательные кинжалы, так и арбалетные болты. Многие из его людей без доспехов пали, но другие бросились вперед, чтобы вонзить кинжалы в лица бронированных гвардейцев Хотала или побежали вверх по лестнице балкона, чтобы совершить кровавую месть страже трона Галадорны. Зал взорвался шквалом рубящей, колющей стали, грохотом бегущих людей в доспехах и криками — слишком многими криками. У двух дверей тронного зала возникла новая суматоха, когда королевские солдаты с алебардами в руках протиснулись в комнату, а затем яркая вспышка и рев, которые потрясли зал даже больше, чем молния, и заставили ослепленных людей моргать. В звенящем эхо взрыва, который он вызвал, превратив десяток лучших рыцарей барона Хотала в окровавленные обломков доспехов, застрявшие в расколотых панелях, придворный маг крикнул:

—  Все вы — стойте! Стойте, я говорю! Простолюдины, стражи трона и оставшиеся люди Маэтора, среди которых был их хозяин — все повернулись, чтобы посмотреть на волшебника. Огненное кольцо вокруг Илгриста исчезло, и маг указывал через комнату на...