Искушение и разгром

– Я тебе о нем рассказывал.

Непонятно было, кому из них он адресует эту фразу. Шатен, словно чему-то радуясь, покивал, пружинисто покачиваясь на носках и смешливо поглядывая на Сергачева и Сергея.

– Рассказывал, рассказывал. Фотокарточки показывал. В профиль, в фас. Личное дело давал читать. Все было.

Сергей с любопытствующей улыбкой покосился на Сергачева:

– Что-то его дело вы мне читать не давали.

Шатен с удовольствием хмыкнул:

– Это он тебя поберег. Что делать, тяжелое зрелище для неподготовленного читателя. Не все выдерживают. Специфический жанр, не всякий дочитает до конца.

Сергей с любопытством взглянул на него:

– Техногенный триллер?

Шатен радостно кивнул.

– Мелодрама.

Сергачев махнул рукой:

– Ладно, не слушай, – он торопливо кивнул в сторону шатена. – Вадик у нас восемь лет работал, по оперативной части. Сейчас в частный сектор ушел, в охранные структуры. Сам понимаешь, жить-то надо.

Вадик согласно кивнул:

– Жить надо. – Он развел руками. – Все жить хотят. Тем и живем.

– Ладно, – Сергачев поспешно подтянул к столу два гнутых металлических стула. – Пора дело делать.

Сергей и Вадик уселись около стола.

Сергачев бросил взгляд на разложенные на куске газеты на столе бутерброды:

– Ты, я вижу, уже закусить успел. Нам бы тоже надо.

В углу комнаты горбатился старый, советского производства, холодильник. Сергачев, торопливо заглянув в него, обернулся к Сергею:

– Кефирчику хочешь?

Сергей коротко кивнул:

– Взболтанный, но неразмешанный.

Сергачев, недоуменно взглянув на него и пожав плечами, энергично встряхнул бутылку и сел за стол.

С радостно-нетерпеливым видом, словно что-то предвкушая, Вадик оглядел присутствующих.

– Ну что? Заседание штаба по спасению Отечества на коммерческой основе объявляется открытым?

Сергачев, вздохнув, но ничего не сказав, отпил кефир из стакана.

– Понятно. Значит, объявляется, – он перевел взгляд на Сергея. – Может, изберем Почетный президиум? Предлагаю избрать Почетный президиум в составе товарища Микояна, товарища Соломенцева и товарища Го Мо Жо.

Сергей покачал головой:

– Товарищ Го Мо Жо лично мне неизвестен. Предлагаю ввести в состав Президиума товарища Цеденбала.

– Годится. Кто «за»? Петр Николаевич, чего не голосуешь? Против Цеденбала что-то имеешь?

Сергачев, поставив стакан, просительно посмотрел на Вадима с Сергеем:

– Мужики. Я, конечно, понимаю, что вы оба, мать вашу, шибко умные. Но у нас дел по горло и времени мало. Христом-богом прошу, кончайте херней заниматься. Ведь серьезное же дело. Не будьте вы такими мудаками, ей-богу.

Вадик впечатленно покачал головой:

– Душевные слова старшего товарища. Западают в душу. – Он уважительно поднял ладони. – Все, Петр Николаевич, молчим. Веди собрание.

Сергачев, подтянув портфель к ножке стула, озабоченно оглядел Вадима с Сергеем.

– В общем, так. Предысторию вы знаете, повторяться не буду. Специзделие, разработку которого курировала наша организация, лежит на территории Республики Белоруссия.

Вадик с понимающей улыбкой охотно кивнул:

– Ну да. Спиртоперегонный компрессор.

– Будем так его называть. Сергей у нас специалист по устройству этого изделия.

– Понятно. Дипломированный самогонщик.

– Его задача – найти это устройство и извлечь из него ту часть, несанкционированный доступ к которой особенно нежелателен.

Вадик повел головой:

– Красиво выражаешься. Ну понял. Змеевик, короче.

– Вроде того. Далее начинается твоя задача, ты берешь этот, как ты говоришь, змеевик и перегоняешь в Россию.

– В фатерлянд. Ну ясно. Автомобили перегонять приходилось, змеевики пока не очень. Ладно, попробуем, попытка не пытка.

– Ладно. Теперь конкретно. Оперативники говорят, что лучше вам ехать порознь, – Сергачев тревожно посмотрел на Сергея. – То есть ты летишь в Минск, селишься в гостинице и ждешь моего звонка. Как только здесь проплата проходит, я тебе звоню, ну и сообщаю. Берешь сумку с аппаратурой, то бишь с пробойником, едешь на место, сам едешь, без него, – он кивнул на Вадика, – едешь на электричке, потом по шоссе, входишь в лес, включаешь вектор-указатель, ну дальше понятно, находишь изделие, делаешь свои дела, и дальше, по сути, все. И об этом оттуда, из лесу даешь сигнал. Будет у тебя такое устройство, импульсный излучатель, достаешь эту коробочку, нажимаешь кнопку, и все. Ты свое дело сделал.

Сергачев повернулся к Вадику.

– А ты в это время в машине сидишь ждешь. Где именно, потом поговорим, все расскажу. Принимаешь сигнал, включаешь вектор-указатель, у тебя такой же будет, доходишь до места, берешь у него плату, возвращаешься, садишься в машину, и вперед. В Россию, в Москву, в это здание. – Сергачев снова повернулся к Сергею. – Ну а ты своим ходом выбираешься из леса, оборудование на месте бросаешь, оно уже никому не нужно, дальше каким хочешь способом едешь в Минск, ну и так далее. Дальше уже неважно.

Вадик сокрушенно покивал:

– Дальше уже неважно. Дальше – все. Ты уже не нужен Родине. И оборудование твое не нужно, и сам ты никому не нужен. Приходишь в гостиницу и стреляешься.

Сергачев озабоченно посмотрел на Сергея: