Искушение и соблазн

Софи окончательно растерялась — до этого она ни разу не слышала, чтобы кто‑то произносил ее имя подобным образом, на французский манер. Кроме отца, разумеется, но он ведь был француз.

— Мисс д’Аршо, позвольте представить вам Уимпола и его жену, — продолжал Линдли таким тоном, словно их появление в доме в такой час было чем‑то совершенно обыденным. — Они заботились обо мне чуть ли не с самого рождения. Я бы без колебания доверил им собственную жизнь.

Софи, вежливо кивнув, с трудом выдавила из себя улыбку. В глубине души она чувствовала себя самозванкой. Какое она имеет право выдавать себя за порядочную женщину, да при этом еще претендовать на родство с таким джентльменом, как лорд Дэшфорд?! Вряд ли Уимполы купятся на это — у старых слуг чутье, как у собаки. Молодая женщина, путешествующая среди ночи наедине с лордом Линдли… можно не сомневаться, что они подумают. Софи уже чувствовала, как цепкий взгляд миссис Уимпол шарит по ее лицу, — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она в нем прочтет, с горечью подумала Софи.

— Я хочу попросить вас позаботиться о мисс д’Аршо, — как ни в чем не бывало продолжал Линдли. — О нашем приезде никто не должен знать, так что держите язык за зубами. Боюсь, на долю бедной мисс д’Аршо в последнее время выпало немало ужасных, мучительных испытаний.

Софи изумленно покосилась на него. Боже милостивый, что он задумал?

— Ее едва не похитил один жестокий человек. Бедняжка только чудом осталась в живых. Мы должны позаботиться о ее безопасности до тех пор, пока она не сможет вернуться к кузену.

— Боже милостивый! Бедное дитя! — по‑матерински кудахтала старушка, хлопоча вокруг нее. — Как же это случилось‑то? Пойдемте со мной. Сейчас я дам вам выпить чего‑нибудь горячего, чтобы согреться, а потом уложу в постель. Вы расскажете обо всем миссис Ви, и вам сразу же станет легче, вот увидите!

Софи бросила быстрый взгляд на Линдли.

— Идите с ней, мисс д’Аршо, — невозмутимо сказал Линдли, отвешивая Софи такой изысканный поклон, как будто их только что представили друг другу на каком‑то балу. — Хороший отдых вам явно не помешает.

— Да, милорд, но… а где будете вы?

— Не волнуйтесь. — Теперь Линдли говорил таким тоном, каким матери разговаривают с капризным ребенком, когда приходит время отослать его спать. — Я буду рядом. Так что вы в безопасности.

Взбираясь вслед за миссис Уимпол по лестнице, ступени которой вдруг показались на удивление холодными, Софи ломала себе голову, мучительно пытаясь сообразить, как ответить на град вопросов, который сыпался на ее многострадальную голову.

Откуда они едут? Рассчитывал ли похититель получить за нее выкуп? Как случилось, что Линдли удалось вырвать ее из лап этого бессердечного разбойника? Наверное, она промерзла до костей, ведь по ночам в это время года ужасно холодно и сыро? Где она предпочитает спать — в Желтой комнате или, может, в Голубой? Радовало только одно — выстреливая в нее вопрос за вопросом, добрейшая миссис Уимпол, похоже, даже не замечала, что девушка упорно молчит. Впрочем, она тарахтела с такой скоростью, что Софи все равно не удалось бы вставить слово, хоть она хорошо понимала, что рано или поздно придется удовлетворить любопытство старой леди и рассказать хоть что‑то о своих воображаемых злоключениях.

К счастью, когда они добрались до верха лестницы, ей удалось заметить кое‑что, что могло бы ненадолго отвлечь внимание миссис Уимпол. Густо развешанные по стенам семейные портреты придавали коридору сходство с картинной галереей. То, что нужно, обрадовалась Софи. Какая домоправительница не захочет рассказать о тех, кто когда‑то жил здесь и был объектом ее неустанных забот?

— Какие чудесные портреты! — воскликнула Софи, перебив старушку на полуслове. — Как хорошо вы о них заботитесь! А лица на портретах… ну, просто как живые!

На самом видном месте, прямо напротив лестницы, висел портрет самого Линдли. Судя по всему, он был сделан несколько лет назад, вероятно, сразу, как он вернулся из школы, однако в синих глазах юноши сквозила та же уверенность в себе, которая и сейчас отличала Линдли. Твердая линия подбородка и аристократические черты лица его с возрастом почти не изменились, подумала Софи.

Рядом с ним висел портрет совсем еще юной хорошенькой женщины. Намного красивее ее самой, с невольной завистью отметила Софи. Густые каштановые косы женщины отливали золотом, а матово‑белая кожа, казалось, светилась в темноте. Однако внимание Софи привлекла не она, а ребенок, которого женщина держала на руках.

Это был мальчик. Густая копна иссиня‑черных волос закрывала лоб до самых бровей, под которыми блестели озорные ярко‑синие глаза. Казалось, малыш улыбается ей, румяное лицо его сияло радостью и весельем. Было ясно, что этот ребенок, хоть и совсем крошечный, живет в полном согласии с собой и со всем остальным миром, где его окружают только любовь и ласка. Но на самом деле…

Господи… да он же как две капли воды похож на Линдли!