Искушение и соблазн

Линдли отодвинулся — но лишь для того, чтобы стащить с себя рубашку. И у Софи снова перехватило дыхание при виде его сильного, мускулистого тела. О Господи… она бы все сейчас отдала, лишь бы иметь возможность прикоснуться к нему, почувствовать, как его мышцы перекатываются под гладкой кожей. Руки Линдли вновь коснулись ее бедер, и Софи застонала от наслаждения.

Ладони Линдли крепко сжали ее ноги под коленками. Но прежде чем Софи успела поинтересоваться, что за игру он затеял на этот раз, Линдли широко развел ей ноги и опустил голову. Боже, неужели он собирается поцеловать ее… там?! Софи забилась, отчаянно пытаясь вырваться, но Линдли был неумолим. Словно стальными тисками сжав ее ноги, он крепко держал ее, пока ее тело сотрясали судороги. Потом он осторожно сжал пальцами крохотный бугорок, и Софи обмерла от наслаждения.

Ей показалось, с губ ее сорвался какой‑то звук, то ли стон, то ли крик, но точно она вряд ли могла бы сказать. Единственное, в чем Софи была уверена, что за какие‑то пару секунд ее тело превратилось в желе. Она лежала, не в силах двинуться и жалея только о том, что не может отплатить ему тем же.

И не сможет, пока не выпутается из этих удавок.

— Пожалуйста… вы должны остановиться, — простонала она.

Ее пожелание было тут же выполнено.

— Развяжите меня! Быстро!

Это было немедленно сделано.

— В чем дело, Софи? — встревоженно шепнул он.

Вместо ответа Софи принялась судорожно растирать онемевшие запястья. Внезапно глаза ее испуганно расширились — только сейчас она увидела, в каком беспорядке ее рубашка: верх спущен почти до пупка, так что вся грудь наружу, а подол… впрочем, подол находился примерно в том же месте, что и верх, давая Линдли возможность без помех любоваться ее бедрами и всем остальным. Возмущенно пискнув, Софи поспешила прикрыться.

— Нет! Не смотрите на меня!

— В чем дело? — испугался Линдли. — Что‑то не так?

— Отвернитесь! — потребовала она. — Немедленно отвернитесь, милорд!

Явно не понимая, чем вызвана такая резкая перемена в настроении, Линдли, однако, поспешил выполнить ее просьбу. Софи вдруг поймала себя на том, что втайне гордится собой. Конечно, он сильнее и может привязать ее к кровати, но одно ее слово — и этот человек становится мягким, как воск! Ну разве не чудо, что он стремится исполнить любое ее желание?

Линдли, послушно повернувшись к ней спиной, громогласно потребовал, чтобы Софи немедленно объяснила, в чем дело и что он должен сделать, чтобы ей помочь. Спрятав улыбку, она поспешила немного ослабить слишком туго затянувшиеся петли.

— Дайте мне руки, — попросила она, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно жалостнее.

И опять Линдли поспешил беспрекословно выполнить ее просьбу — повернулся и молча протянул ей руки. И угодил в ловушку — одним быстрым движением стряхнув с рук петли, Софи ловко затянула их у него на запястьях. А еще мгновением позже Линдли с изумлением обнаружил, что его руки стянуты у него за спиной.

— Готово! — торжествующе воскликнула Софи. — Именно то, что нужно.

Обхватив Линдли за плечи, она принялась толкать его, пока он не опрокинулся на кровать. Не дав ему опомниться, Софи перекинула через него ногу, и прежде чем обалдевший Линдли успел опомниться, она уже сидела на нем верхом и удовлетворенно улыбалась, глядя на его вытянувшееся лицо. Настала его очередь играть роль беспомощной жертвы в той игре, которой он так необдуманно решил обучить Софи.

— Ну‑с, милорд, кажется, роли переменились. Как ощущения? — ехидно спросила она.

Линдли слегка поерзал, устраиваясь поудобнее, немного сдвинул связанные руки и криво улыбнулся в ответ.

— А мне даже нравится! — объявил он. — Ладно, мисс д’Аршо, раз уж я превратился в вашего пленника, может, скажете, что вы намерены со мной делать?

Софи немного подумала.

— Думаю, попробую начать с этого.

Склонившись к нему, Софи игриво пощекотала языком сначала один сосок, потом другой. Линдли со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и Софи с удовлетворением поздравила себя с тем, что, кажется, начинает постигать эту науку. Больше того — ей это нравится!

Она слегка сдвинулась вниз, поудобнее устроившись поверх бедер Линдли. Бриджи его так натянулись, что едва не лопались под напором его напрягшейся мужской плоти. Судя по всему, Линдли явно хотелось большего. Это Софи могла понять, поскольку ей тоже хотелось большего, причем ничуть не меньше его самого. Подумав немного, она принялась расстегивать его бриджи.

Нет, он и впрямь великолепен. Какое‑то время она просто сидела и разглядывала его. Потом осторожно протянула руку и потрогала вздыбившуюся плоть. Под тонкой, гладкой кожей она была твердой, как камень. Словно стальной меч в атласных ножнах, поежившись от удовольствия, решила Софи.