Искушение. Книга 1. Перстень Змеи

— Вы еще скажите, что у меня целое семейство. Свой дом в Грязях-Непролазных, а я эстрадный кумир неполовозрелых тинэйджеров, — зло проворчал больной, указывая пальцем в экран телевизора.

— Напрасно, Вы так, ребята приехали с вашей супругой и ждут в коридоре, — терпение врача было на исходе.

— Ну, если в коридоре, так делайте быстрее, хоть какая-то определенность.

С этими словами несчастный отвернулся от посетителей.

Ксении было больно смотреть на несвежую майку мужа. Седая недельная щетина сильно старила его. С выражением озабоченной сосредоточенности он смотрел в окно. Наконец, тень смущения промелькнула у него на лице, повернувшись к Ксении, Ильин произнес: «Вас не затруднит выйти, я хочу встать, мне надо одеться».

— Да, да, конечно, — Ксения вышла из палаты в коридор.

Со словами: «Извините, мне надо позвонить», — врач оставил ее наедине с детьми.

— Мам, ну что? Вообще ничего не помнит? — Алиса и Илья с надеждой смотрели на нее.

— Требует генетическую экспертизу, — с обидой в голосе, поджав губы, прошептала Ксения. Она едва сдерживала себя, чтобы не разреветься. Ее Кирюша больной и неухоженный лежал в больнице, и, самое страшное, не узнавал ее.

— Даа, видать, сильно шибануло. — Илья понуро почесал в затылке.

Дверь в ординаторскую была приоткрыта, врач, который только что покинул Ильиных, громко говорил с кем-то по телефону.

— Все, все… жена его опознала, он, правда, ни ее, ни сына не узнает, требует генной экспертизы. Если хотите, приезжайте, может быть, Вас узнает. До свиданья.

Врач вышел в больничный коридор и увидел жену и детей Ильина.

— Сейчас звонил какой-то Дрица, назвался сослуживцем Вашего мужа. Хочет приехать.

— Да-да. Это начальник Кирилла, — в горле стоял комок. Ильина никак не могла отойти от шока, что любимый и самый близкий человек не узнает ее и ведет себя как абсолютно чужой человек.

В конце коридора появился Кирилл, бледные голые ноги с фиолетовыми прожилками вызвали новый приступ жалости к мужу.

— Извините, одежда, в которой привезли Вашего мужа, была порвана и сильно испачкана, поэтому, привезите ему верхнюю одежду, думаю, через день-два будем выписывать, сообщил врач.

Подошел Кирилл.

— Если Вы моя жена, то, может быть, привезете мне зубную щетку и пасту, — было видно, что ему невероятно неудобно, на его лице читалась неуверенность, но говорил он с вызовом, боясь возможного отказа.

Ксения ахнула.

— Извини, мы все привезли. Илюша, — обратилась она к сыну, — где сумка?

— Вот, — Илья протянул сумку, — может быть, в палату пойдем, чего мы здесь стоим.

Ксения с сыном еще с полчаса посидели в палате Кирилла, пытаясь завязать разговор, что-то напомнить, но все было бесполезно, ничего не помогало.

Перед самым уходом, Кирилл неожиданно спросил — какая погода сейчас на улице? Услышав, что тепло не по сезону, он почему-то вздохнул и что-то пробормотал про себя. Потом, уже прощаясь, взяв Ксению за руку, он неожиданно громко попросил:

— Если Вы приедете еще раз, принесите старые фотографии, пожалуйста, я никого не помню из своей прежней жизни.

До парковки Ксения с детьми шли через старый парк, в котором стояли больничные корпуса. Ветер усилился, начинал накрапывать дождь. Вдалеке, за оградой парка, шумел городской автомобильный поток. Неожиданно, сын взял Ксению под руку и тихо спросил: «Мам, ты слышала, что папа сказал про погоду?»

— Нет, а что?

— Он сказал: «Да… Не Новый год!».

Ноги стали подкашиваться и Илья с трудом смог ее подхватить.

О том, что папа сильно замерз, когда провожал маму, после того как они познакомились, отмечая вместе Новый год, была одной из тех семейных историй, которую знают только свои…

В массивном Додже, стоящем на краю парка, худощавый пожилой мужчина со странной для его возраста ультрасовременной прической, сосредоточенно всматривался в пару, которая шла по аллее в сторону стоянки.

— Звук есть? — не оборачиваясь, спросил он.

— Большие шумы, сэр, сильный ветер, метров через 20–25 можно будет разобрать. Может быть, что-то разберем, когда будем просматривать материал, — ответил ему, склонившийся над ноутбуком на заднем сидении молодой человек…

18:45. 26 сентября 2012 года. Москва. Южное Бутово.

Консьержки почему-то не было на месте, подъезд был открыт. Когда Ксения поднялась на лифте, первое что она увидела — приоткрытая в квартиру дверь и сильный сквозняк. Не раздумывая, она рванулась в дом. На первый взгляд, все вещи стояли на своих местах, но ее не оставляло ощущение необычности.

Все вещи лежали на месте. Даже вечный беспорядок на диване в гостиной был на месте.

Неожиданно из комнаты дочери раздалось заунывное завывание. И столько в этом вое было тоски, оторванности от общения, миски и горшка, что женщина сразу поняла — если сейчас не открыть дверь возможно непоправимое.

— Господи, Вася! — женщина бросилась к комнате дочери, открыла дверь и с громогласным урчанием ей на грудь прямо по одежде, оставляя следы из выдернутых когтями ниток, вскарабкался комок шерсти неопределенно-коричневого цвета. Комок дергал хвостом, урчал, иногда издавая утробный крик.