Искушение. Книга 1. Перстень Змеи

Когда уже оделись, Софья Ивановна подозвала внука и, сняв с пальца перстенек, протянула его Кириллу.

— Я это кольцо больше пятидесяти лет носила и хочу его тебе подарить, — ей тяжело было стоять и пришлось присесть на стул в прихожей.

— Бери, бери, — подбодрила она внука.

Кирилл не мог понять, зачем ему бабушкино женское кольцо, с какими-то маленькими стекляшками. Вот, если бы это был перстень, как у мушкетеров в кино, со сверкающим алмазом, которым можно стекло резать!

— Мам, ну зачем ему это, прекрати! — Иван забрал кольцо у сына и протянул его Софье.

— Ваня, пожалуйста, не мешай мне. Я давно хотела это сделать, а сегодня просто случай подвернулся, — она расцеловала сына, внука, невестку…

Больше эта квартира не увидит Софью Ивановну Ильину и она не расскажет внуку о том, как перстень, который подарила ей черная китайская змейка, сберег сына, прошедшего всю войну на «передовой» с первого до последнего дня без единой царапины…

Кирилл, покрутив на пальце бабушкин подарок, сунул его в шкатулку для рукоделия, где у мамы лежали нитки, иголки и пуговицы.

Глава 20

16:55. 11 октября 2012 года. Москва. Посольство США.

Операторы не оставляли камеры наблюдения ни на минуту, но толку от этого было чуть. Ильин вот уже несколько дней находился в беспамятстве. Бред несчастного ученого аппаратуре зарегистрировать не удавалось, потому что кто-нибудь из близких всегда находился рядом с ним, закрывая и камеру и микрофон. День проходил за днем, а Баркер так ничего и не выяснил.

Каждый день он репетировал с оперативным отрядом, направленным ему в помощь из Вашингтона, операцию, которой дали кодовое название «Исповедь агнца». Видимо, ребята из подразделения в Ленгли[90], где придумывают названия операциям, были весьма набожные люди.

Наблюдатели докладывали, что корпоративная служба безопасности Гумилева плотно опекает дом, где живет Ильин, отслеживает перемещения его жены, дочери, зятя. Даже вслед за сыном ученого, который сейчас по своим делам находился в Болгарии, вылетело два сотрудника корпорации.

Генри понимал, что Гумилеву зачем-то нужен этот ученый, и не мог понять, зачем? Информационный перехват свидетельствовал, что к изобретениям Ильина «наверху» интереса не проявили. Проект освоения итурупского месторождения рения так и остался проектом и был отправлен в «корзину». Про визит Ильина к Осокину окружение вице-премьера отзывалось как о недоразумении. Все говорило о том, что это изобретение — «пустышка» и «недоразумение», и надо сворачивать операцию. Однако, активность Гумелева свидетельствовала, что лидер российского инновационного рынка разглядел «золотое яйцо» и боялся потерять «гусыню», которая его снесла.

— Русские сказали бы КУРОЧКА РЯБА, — поправил сам себя вслух Баркер.

— Что Вы сказали, — обернулся к нему оператор, снимая наушники.

— Ничего! Не отвлекайся! — оборвал его Генри, — смотри, по-моему, он очнулся!

Действительно, на экране было видно, как Ильин открыл глаза и обернулся к сидящей подле него жене.

— Всем, готовность номер один! — крикнул Баркер.

16:15. 12 октября 2012 года. Москва. Южное Бутово.

Температура у Ильина спала еще вчера, но Ксения не выпускала мужа из постели. За последние дни несколько раз звонили из отдела кадров института и из полиции — портфель с бумагами Кирилла нашелся где-то на Севере Москвы. Так что проблема восстановления документов отпала сама собой.

После обеда небо прояснилось, высох асфальт, и Кирилл стал просить ее выйти на улицу, «подышать свежим воздухом».

— Хорошо, хорошо! — нехотя согласилась она, — только оденься потеплее! После прошедшего дождя, бульвар быстро наполнялся народом.

— Сколько народа. Все возвращаются с работы, — с досадой подумал Ильин. Он наслаждался прогулкой, теплом ладошки Ксении, зажатой в руке, ярким небом, розовеющими предзакатными облаками, осенней листвой.

Они решили пройди к железной дороге, где ветхие заброшенные дома старого Бутово прятались в буйной листве уже одичавших садов. Они часто приходили сюда, когда удавалось вырваться погулять.

Старая разваливающаяся асфальтовая дорожка петляла среди заборов. Казалось, они попали в другой мир. Шум города почти не доносился сюда. Редкий гул проходящего поезда да крики птиц — совсем, как где-то далеко за городом. Воздух казался тугим от аромата увядающей листвы. Вдалеке показался одиноко идущий прохожий. Спортивного вида парень в больших солнцезащитных очках с зеркальными стеклами, короткая стрижка издалека делала его похожим на сержанта морской пехоты из голливудского боевика.

Неожиданно Ильин почувствовал, как напряглась рука жены. Он и сам чувствовал нарастание какой-то пугающей тоски. В ногах появилась тяжесть. Стремительно нарастало состояние безысходности и всеобъемлющего страха. И источником опасности был приближающийся прохожий.

— Ксенюшка! — язык становился непослушным, — беги… Беги, родная…

Но жена продолжала стоять рядом с ним и только все крепче сжимала его предплечье.