Искушение. Книга 2. Старые письма

— Наши аналитики считают, что европейский кризис и финансовые проблемы в Штатах «аукнутся» и у нас. Если для них это «экономия, пересмотр социальной политики» и прочая, прочая, прочая, то у нас в стране денег взять неоткуда. Вывод один — брать «за вымя» государственных «дояров», тех, кто на госконтрактах разжирел. Одним словом, вечная русская забава — попытка казнокрадов да взяточников осилить. Пока не очень удавалось, — со вздохом заключил Санич.

— Олег, а что у нас с Ильиным? Удалось что-нибудь нарыть?

— О, Кирилл Иванович у нас — «суперстар». По установленному в его квартире оборудованию смело можно сказать, что это наши заклятые «друзья» из-за Атлантики. И тип оборудования, и характер установки. По поводу исследований, которые вел в последнее время Ильин, могу доложить только то, что к его посещению вице-премьера в аппарате Осокина готовили некий документ, связанный с освоением Итурупа — крупнейшего острова Курильского архипелага.

Слова Санича про Итуруп задели главу корпорации за живое.

— Олег, во-первых, об этом ты мне упоминал в своей записке, которую я получил перед поездкой в Китай, или ты думаешь, что я не читаю документы, которые мне готовит начальник службы охраны корпорации? Во-вторых, что Итуруп — основной остров Курил, я знаю из школьного курса физической географии, а вот экономическая география ничего не говорит, разве что переработка морепродуктов и истинно самурайское упорство японцев присоединить его к себе в составе Курилл.

— Андрей Львович, извините, если что-то не так, — смутился Санич. — По поводу проекта предложений в правительстве я повторил только с одной целью — дело серьезное, хотя, предложения были не секретные и, по моей информации, потом их тоже не «грифовали». А вот по поводу учебников, дело другое. Видимо, старые учебники по географии в вашей школьной библиотеке были. В 1992 году российские ученые открыли на этом острове крупнейшее в мире месторождение рения. Местному вулкану надо было дать название не Кудрявый, а Транжира — половину всей мировой добычи рения выбрасывает в атмосферу ежегодно. Возможно, с этим рением и связана вся эта суета вокруг Ильина. Только сам он ничего не помнит.

— Олег, постоянно держи вопрос Ильина на контроле. Интуиция мне подсказывает, что в его разработках заинтересованы серьезные силы. Сейчас он под нашим контролем, поэтому свои усилия эти силы могут направить и против нас. Вот фокус будет, если мы и тайну Ильина не выясним, и «по мозгам» от этих сил получим. Так что, держи ухо востро. Конечно, предупреди Кирилла Ивановича, чтобы сразу сообщал, что и как.

Санич, было, хотел доложить Гумилеву о странном происшествии, о котором рассказал Ильин, но воздержался, решив все для начала проверить.

— Олег, извини, что спрашиваю, но, возможно, тебе что-нибудь известно о Бунине? Он так стремительно ушел и не появляется вовсе. Где он? Что с ним? — Андрей вопросительно посмотрел на Санича.

— Честно говоря, не знаю, — пожал тот плечами, — конечно, если надо — все выясним. Но, возможно, просто дома сидит или еще где, ведь только две недели, как ушел. Вы не обижайтесь, Андрей Львович, это ваш знакомый, но я до сих пор уверен, что у Степана Борисовича «рыльце в пушку» — уж больно быстро он уволился. А после смерти главного обвиняемого в утечке информации вопросов стало еще больше, чем было.

— Ты имеешь в виду того системного администратора, который продавал Беленину наши разработки? Он разве не признался в преступлении? Ты же мне докладывал, что и улики против него есть.

— Все есть, — нахмурился начальник службы безопасности, — но, видите ли, как-то все гладко, словно кто-то хотел обелить Бунина. Мы ведь уже собирались задержать его, когда появился этот парень.

Глава 14

8:25. 21 октября 2012 года. Болгария. Набережная Солнечного Берега.

Веселая музыка «Don’t Worry, Be Happy» Боба Макферрина [69], которая зазвучала из мобильного Ильи, не предвещала ничего хорошего. Эта мелодия должна была оповещать его о том, что звонят самые близкие, а если родные надумали пообщаться с тобой в такую рань — жди беды.

Звонила мама.

Илья с закрытыми глазами упал обратно в постель и приложил телефон к тому месту, где должно было быть ухо. Они с Дашкой легли скорее рано, чем поздно, уснули же, когда розовый солнечный зайчик расцвел на потолке. Поэтому то, о чем говорила Ксения Васильевна, до сына доходило с большим трудом.

— Какое письмо? Ма, ну неужели нельзя было попозже позвонить? У нас здесь разница на час, — он с трудом сдерживался, чтобы мама не догадалась насколько он сейчас зол.

Через пару минут пар раздражения вышел, и в мозгу Ильи все встало на свои места.

К маме только что приходил почтальон и вручил под роспись конверт от некоего питерского нотариуса на имя Ильи Кирилловича Ильина. Мама хотела узнать, что с этим конвертом делать.

Илья тихо вылез из кровати, стараясь не разбудить сладко посапывающую Дашу, которая уже снова уснула. Накинул халат и со стаканом сока и сигаретой вышел на лоджию.