Искушение леди

Единственным источником света в комнате был огонь в очаге. Значит, она была не на ферме мистера Персиваля. Он никогда не жег уголь, считая это ненужной роскошью и излишеством. Да и укрыта она была вовсе не одеялом, которое сама сшила из разноцветных лоскутков. А тюфяк был намного мягче и удобнее того, который принадлежал ее супругу.

К Деборе вернулась память; Мистер Персиваль умер. Она жила со своей сестрой – нет, она уехала в Лондон и там встретила Тони. Они поссорились… стоя под дождем. Она намеревалась отправиться в Дерби пешком.

Неужели она все-таки дошла туда?

Поразмыслив, Дебора решила, что ей это вряд ли удалось.

Она перекатилась на живот и поправила пуховую подушку под головой. С наслаждением вытянула ноги и нащупала край тюфяка. Она знала, что больна. Во всем теле чувствовалась ужасная слабость, во рту пересохло. Волосы неухоженными и спутанными прядями падали на плечи. Она себе решительно не нравилась.

Дебора оторвала голову от подушки. Комната была ей незнакома. Она медленно обвела взглядом стоящий у кровати столик, на котором теснились миски, чашки, ложки и полотенца. На полу не было ковра, зато мебель, пусть и потертая, выглядела внушительной и добротной.

А потом она увидела Тони.

Он спал на неудобном жестком стуле с высокой деревянной спинкой, уронив голову на грудь и положив ноги на кровать.

Тони выглядел плохо. Его щеки и подбородок покрывала неопрятная жесткая щетина, а волосы торчали в разные стороны, словно он в отчаянии беспрестанно теребил их. Он был без сюртука, рубашка расстегнута у ворота. На плечи он набросил шерстяное одеяло, и вообще у него был такой вид, словно вот уже несколько дней он спал в одежде.

Дебора вспомнила почтовую карету, свой гнев и то, какая невероятная усталость вдруг навалилась на нее… но больше не могла вспомнить ничего, как ни старалась. Она даже не знала, как очутилась в этом месте. И почему Тони здесь? Она же оставила его.

Она была слаба, как новорожденный котенок, но все-таки попыталась сесть на кровати. Очень хотелось пить. Стакана с питьем на ночном столике не было, зато в миске Дебора обнаружила какой-то бульон. Она поднесла его к лицу и понюхала. Нет, это был не бульон – травяная настойка, от которой пахло ванилью.

В углу, по другую сторону кровати, стояла ширма. Дебора опустила ноги на пол и с трудом выпрямилась. Ее качало из стороны в сторону, но она сумела сделать сначала один шажок, потом другой. Несмотря на жаркий огонь в очаге, ледяной пол холодом обжигал босые ступни. Интересно, идет ли еще дождь? Окна были плотно закрыты ставнями, но она почему-то была уверена, что на дворе глухая ночь.

Несколько шажков, которые ей пришлось пройти до ширмы, отняли все силы. Оправившись, Дебора обнаружила воду в кувшине. Она прополоскала рот, после чего вымыла руки. Рядом с тазиком лежало полотенце, и Дебора с удовольствием вытерла пылающее лицо и шею. Все-таки она устала, очень устала.

Выйдя из-за ширмы, она обнаружила, что Тони проснулся. Он убрал ноги с кровати и выпрямился на стуле. На лице его было написано озабоченное выражение, а глаза были темными, почти черными. Даже темнее ее собственных глаз.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он охрипшим со сна голосом.

Дебора с трудом выдавила слабую улыбку. Отвечать она не могла. Ей хотелось спать. Она должна немедленно лечь в постель и заснуть.

– Я очень беспокоился, – сказал он.

– Я тоже, – пробормотала она, обессилено повалилась на постель, укрылась одеялом и с облегченным вздохом опустила голову на подушку. Перед тем как погрузиться в благословенное забытье, она еще успела подумать о том, как хорошо, что рядом есть кто-то, кому она небезразлична.

Когда она проснулась, было уже утро. Ставни были открыты, и сквозь раздвинутые оконные занавески комнату заливали солнечные лучи. Где-то неподалеку жизнерадостно закукарекал петух, в воздухе ощущалось теплое и радостное предчувствие весны. Наконец-то надоедливый холодный дождь закончился.

Дебора потянулась. В голове прояснилось, и она почувствовала, что голодна. Вспомнив о прошлой ночи, она обернулась и бросила взгляд на стул, где вчера спал Тони. Его не было, и ночной столик тоже был пуст.

В коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь распахнулась, и в комнату вошла пожилая полная женщина в чепце, с пухлыми розовыми щеками и приятной улыбкой. На первый взгляд она была старше Деборы лет на двадцать, не меньше. В руках она держала кувшин и миску.

Увидев, что Дебора пришла в себя, она замерла на месте от неожиданности.

– Ага, я надеялась, что вы придете в себя, миледи. Ваш супруг решил, что сегодня утром вам должно быть лучше.

Супруг? Выходит, Тони представил их как мужа и жену, ловко и изящно обойдя общественные условности. Интересно, он хотя бы отдает себе отчет в том, насколько лицемерным и ханжеским выглядит его поступок?

В животе у нее предательски заурчало.

Женщина рассмеялась.