Искушение любовью

— Да, спрашивайте.

Мать Андрея была крепкого сложения и высокого роста. Лицо ее, моложавое на вид, сейчас как бы застыло от горя, и все же чувствовалось, что у нее сильный характер.

— Анна Максимовна, скажите, Андрей был женат? — Женя, как могла, старалась говорить мягко, но понимала, что женщину может ранить сейчас любое воспоминание о сыне.

— Андрей был разведен. — Она ответила спокойно. Тем временем они вышли за ворота кладбища и сели в тени, ожидая автобус.

— Анна Максимовна, вы сейчас куда направляетесь?

— На вокзал. Через час поезд. — Ее ответы были короткими.

— Если позволите, я вас провожу.

Они сели в подъехавший автобус и продолжили разговор.

— Скажите, Анна Максимовна, а кто был инициатором развода?

— Его бывшая жена.

— А Андрей, он что, был против? Почему она решила с ним развестись?

Анна Максимовна вдруг заплакала и, извинившись, стала искать платочек в сумочке.

— Если вам тяжело говорить об этом, то не нужно. — Жене было искренне жаль эту женщину, и она боролась с искушением перестать травмировать ее своими вопросами.

— Нет-нет. — Женщина вытерла слезы и благодарно посмотрела на Женю. — Вам же это нужно?

— Очень, — откровенно призналась та.

— Жена Андрея ушла от него внезапно, как он сам мне говорил, он ничего даже не подозревал. Оказалось, что у нее уже год был роман на стороне, и, когда понадобились деньги, она заявила, что подала на развод и ей причитается почти все их имущество. — Анна Максимовна тяжело вздохнула.

— А Андрей?

— Андрюша тогда был просто не в себе. Он сказал ей, что согласен на любые условия, если сын останется с ним. А ей этого и нужно было: Ванечка, так мальчика зовут, ей только мешал. В общем, она продала квартиру и все вещи, и Андрюша с Ванечкой остались на улице. — Анна Максимовна снова заплакала. Потом, немного успокоившись, продолжила: — Мальчика я сразу к себе забрала, а Андрюша долго не мог прийти в себя, запил. Я его тоже к себе звала, но он наотрез отказался.

— Почему, Анна Максимовна?

— Не знаю, деточка, не знаю. Я Андрюшу всегда к самостоятельности приучала. Он не имел привычки обременять своими проблемами других. Вот и из-за того, что Ванечку вынужден был мне отдать, очень переживал. Правда, через год он начал присылать нам хорошие деньги и написал, что устроился на хорошую работу и даже купил дом. Но при этом сразу заметил, что Ванечке лучше остаться со мной, так как работа его связана с поездками. Мы потом приезжали к нему вместе с Ванечкой, так он и вправду на работе сутками пропадал, мы его почти и не видели. А без хозяйки-то и дом мертвый, как ребенка можно оставить?

— А может быть, у него какая-нибудь женщина все-таки была, Анна Максимовна? Может быть, вы просто не знали?

— Я, конечно, мать, и всего он мне, должно быть, не говорил, но только, если бы что-то серьезное у него было, думаю, я бы узнала. — Она внезапно задумалась, словно что-то вспоминая. — Я за него очень переживала, потому что после развода этого он как-то сразу всех женщин начал называть нехорошими словами.

— Как это? Что, ни с того ни с сего?

— Ну, как я начну разговор, что, мол, хозяйку в дом-то нужно, да и Ванечке мать-то нужна, а он мне сразу: мол, мачеха его сыну не нужна, да и все женщины, ну… — Было видно, что Анна Максимовна не решалась назвать то слово, и Женя поспешила ей помочь:

— Я поняла вас, Анна Максимовна. А что за работа у него была такая денежная?

— Не знаю, деточка, не знаю. Вы ведь, молодые, с матерями-то не больно разговорчивые. Работа, говорил, и все. Бизнес, вот как. — Мать Андрея не очень, но должно быть, представляла себе, что это означало.

— А что конкретно делал, не говорил? — не унималась Женя.

— Нет, не говорил. Правда, изменился он, на работе этой, успокоился как-то… — Она запнулась, и снова из глаз ее полились слезы.

— Вам что-то не понравилось в нем тогда?

Анна Максимовна тяжело вздохнула и, словно извиняясь, посмотрела на Женю: