Искушение невинности

Он говорил чистую правду, и Джастина не выдержала. Слезы заструились по ее щекам — она оплакивала друга, которого теряла в Керане.

— Меня послали, чтобы передать ее в руки людей ее отца, что я и сделала. Они дожидались за крепостной стеной. Там был один из капитанов ее отца. У него письмо, скрепленное личной печатью барона.

Новость ошеломила Керана, но лишь на минуту. Его лицо гневно вспыхнуло. Синклер схватил ее за подбородок, заставляя смотреть прямо в огонь его ярости.

— Неужели вы настолько безумны, что сошлись с этим мерзавцем Райотсли?

Зло вскрикнув, Джастина стряхнула руку Синкдера и пошла было прочь. Но Синклер схватил ее опять. Его лицо не сулило ей ничего хорошего.

— Стой.

Даже сурового оклика Керана оказалось недостаточно, чтобы его остановить. Синклер невольно сделал еще несколько шагов. Ему стоило огромных усилий прекратить преследование. Синклер встал, преданно глядя на своего лорда. Его трясло от гнева.

Керан взглянул на него:

— Поразмысли-ка, Синклер. Есть только одно, что заставляет женщин пускаться в подобные затеи; вовсе не из любви ко мне сделала она все это.

Синклер выругался. Джастина привыкла к грубости, но даже она испуганно расширила глаза, услышав зловещую вязь изощренных оскорблений.

— Мерзавец Райотсли держит заложником вашего сына. — Лицо Синклера потемнело от гнева. Рыцарь выпрямился во весь свой рост. — Вам следовало попросить моей помощи.

Джастина покачала головой:

— Не оставалось ничего другого, как подчиниться. Ведь он лорд-канцлер, назначенный королем, и останется у власти даже после смерти Генриха. Бриджет обещали его союзнику. Вам она не достанется.

— Я верну ее назад, Джастина. Не заблуждайтесь на сей счет. Мои права на нее подтвердит сама церковь. Бриджет — моя жена.

— И что в конце? Попробуйте заявить на нее права, и Райотсли отберет у вас все, что можно. Будете упорствовать — останетесь нищим. Церковь может предложить лишь подтверждение законности вашего брака, но где вы будете жить? Как станете кормить своих детей? Что с ними будет, когда они вырастут, неся на себе позорное клеймо непослушания власть держащим? Ведь король умирает.

— Это моя забота, — отрезал Керан. Его голос немного смягчился. — Я думал, вы лучшего мнения о моих возможностях защищать то, что мне принадлежит.

— В будущем, когда править будет канцлер, и править единолично, потому что Эдуард еще ребенок? Глупо верить в это. Не мне, а вам нужно опомниться. Никто не назовет вас лордом Риппоном, если вы продолжите упорствовать, противясь воле самого канцлера.

Керан подошел ближе, остановился и взглянул на Синклера:

— Оставьте нас. Велите моим людям готовиться в поход.

Рыцарю не понравился приказ — его лицо ясно выразило неудовольствие. Но он повернулся и вышел, едва заметно кивнув. Керан ждал, пока стихнет шум его шагов.

— Это Райотсли приказал вам забраться ко мне в постель?

Его голос был совершенно бесстрастен. Но Джастина видела, как сверкнули его глаза. Проблеск уязвленного самолюбия… Разумеется, она знала, что он может предложить ей только теплую дружбу. Но это не значило, что ему больно сознавать, как она его обманула. К его гневу она уже притерпелась, но тут было что-то совсем другое.

— Впервые с тех пор, как умер мой муж, я не чувствовала себя шлюхой…

Он вздохнул. Грустно, с разочарованием.

— Никогда вас не подозревал. — Керан покачал головой. — Думал, что увел вас у Синклера.

Джастина подняла голову.

— Конечно, не подозревали. Обстоятельства таковы, что я не имею права совершать ошибки в делах, которые мне поручают.

Лицо Керана посуровело.

— Тогда вы поймете, что я чувствую то же самое в отношении Бриджет. Скажите, куда она направляется. Поверьте, я не допущу, чтобы пострадал ваш сын.

На рассвете она уже не видела башен крепости Эмбер-Хилл, как ни оглядывалась. Их отряд слишком далеко ушел на север. Ночью они миновали осыпающуюся римскую стену, выстроенную для защиты Британии от набегов кельтских племен. Вдали высились холмы горной Шотландии. Перед самым рассветом, не успела рассеяться ночная мгла, у Бриджет возникло стойкое ощущение, что она слышит жалобные стенания всех тех, кто когда-то сложил голову на этой земле, по которой теперь приходится путешествовать ей.

Шотландия все еще была раздроблена, хотя у нее и был король. Лэрды, вожди кланов, требовали от своих людей быть верными им, а уж потом королю. Король Яков был по горло занят тем, что охранял свою корону от посягательств собственных лэрдов. Не спускал с них глаз, а они в то же время воевали друг против друга. Кузина Элис была в ужасе, когда ее отец задумал выдать ее за человека с той стороны границы. Этот брак был задуман лишь ради сохранения хрупкого мира, ведь у Элис был один-единственный брат, пятнадцатью годами ее моложе. Отцу была нужна поддержка соседа-шотландца.

Теперь и Бриджет отправляли к лорду Освальду по сходной причине — бесправной пешкой в руках отца, к его выгоде.