Искушение прощением

В ящике под несколькими десятифунтовыми банкнотами он нашел еще квитанции: две из ресторанов и одну – на покупку трех картриджей для принтеров в магазине канцтоваров Testolini, причем один картридж, черный, почему-то валялся тут же. Несколько бумаг, соединенных канцелярской скрепкой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не квитанции, а купоны на покупку косметики: каждый – на сумму сто пятьдесят четыре евро и с пометкой «Гаспарини». Еще – четыре батарейки типа AAA, в нетронутой заводской упаковке, неработающий фонарик, еще квитанции и три купона. Брунетти поднялся и носком правой ноги задвинул ящик.

– Не так быстро, Гвидо! – сказала Гриффони и наклонилась, чтобы снова его открыть. – Здесь – полный беспорядок, и в отличие от остальных полок-ящиков – вещи разрозненные, каждая сама по себе. – Она взяла конверт и вынула оттуда талоны из плотного картона. – Почему он сохранил именно эти посадочные талоны? Они с женой много путешествуют. По-моему, ты говорил мне, что она ездит в командировки?

Брунетти кивнул, еще не догадываясь, к чему клонит его коллега.

Клаудиа вытащила ящик и перенесла его на стол между окнами. Поочередно выложила все предметы, в один длинный ряд от ящика до самого края стола. Что не поместилось, уложила во второй ряд.

Посадочные талоны, потом – банкноты с изображениями мужчин в головных уборах. Следом – кожаный бумажник и малахитовый бегемотик. Упаковка батареек легла рядом с картриджем для принтера, дальше – пачка купонов, фонарик, таблетки от кашля, связки ключей, квитанции, иностранные деньги. Еще квитанции и несколько вещиц, прежде остававшихся незамеченными, Клаудиа положила сбоку от опустевшего ящика.

Она изучила посадочные талоны.

– Говорят, что Emirates – лучшая авиакомпания, – сказала Гриффони, возвращая их обратно в конверт.

Она положила конверт на стол и взяла фонарик, но тот так и не включился. Клаудиа пробежалась взглядом по находкам, рассматривая каждую и пытаясь прочесть, что на них написано.

Предоставив ей изучать счет из миланского отеля, Брунетти взял купоны, соединенные скрепкой. Он тщательно рассмотрел верхний в стопке, потом стал перелистывать их, внимательно исследуя каждый. Наконец посмотрел на Гриффони и спросил:

– Зачем мужчине купоны на косметику на девять сотен евро?

Почему-то ему вспомнились мальчишки, покупающие в киоске желтую прессу. Парни такое не читают… Мужчины не пользуются косметикой, ну, по крайней мере, не тратят на нее девять сотен евро.

– Тебе это не кажется странным? – Брунетти подошел к коллеге и протянул ей купоны.

Она повторила процедуру, изучив каждый из них в отдельности.

– Девятьсот двадцать четыре евро, если быть совершенно точными, – сказала она, возвращая их.

– Давай спросим у жены, – предложил Гвидо.

Он сунул купоны в карман пиджака, а остальные вещи они с Гриффони вернули в ящик.

В гостиной профессорессы Кросеры не оказалось, и полицейские прошли в кухню. Они не заметили, когда домой вернулся Гаспарини-младший, поэтому удивились, увидев его за столом с огромным сэндвичем в руке. Мать сидела напротив; в чашке у нее, скорее всего, был чай.

– Простите за беспокойство, – сказал Брунетти, резко останавливаясь в дверях.

Гриффони уткнулась ему в спину и издала сдавленное «Хм».

Профессоресса Кросера привстала со стула. Мальчик положил сэндвич на тарелку и тоже стал подниматься. Брунетти улыбнулся, и Сандро попытался ответить ему тем же. Сегодня лицо подростка было не таким бледным и выглядел он спокойнее. Выдав вежливое Buongiorno![50], Сандро глянул на мать, словно не зная, что делать дальше.

– Прошу вас, синьора, не вставайте! – произнес Брунетти, обращаясь к хозяйке дома. – У нас осталась еще пара вопросов. Мы подождем вас в гостиной.

Прежде чем профессоресса Кросера успела ответить, мальчик спросил:

– Вы нашли того, кто напал на моего отца?

Сандро старался говорить как взрослый, но под конец в его голосе все же прозвучал испуг.

– Еще нет, – ответил Брунетти. – Поэтому мы и хотим поговорить с твоей мамой еще раз.

– О чем? – спросила профессоресса скорее с любопытством, чем с раздражением.

– Мы кое-что нашли, синьора, – сказал Брунетти, решив ограничиться этим. И, поворачиваясь к выходу, добавил: – Ждем вас в salotto[51].

Они с Гриффони прошли по коридору в гостиную, сели на прежнее место и стали ждать хозяйку.

Профессоресса пришла через пару минут и закрыла за собой дверь. Брунетти встал.

– Что вы хотите узнать? – спросила синьора Кросера, не отходя от двери.

– Мы осмотрели вещи вашего супруга. Единственная находка, вызвавшая у нас вопросы, – вот это! – С этими словами комиссар вынул из кармана купоны.

Она взглянула на них и озадаченно спросила:

– А что это вообще такое?

– Купоны на косметику. Непонятно, зачем вашему мужу было тратить на это такие деньги. – И, вспомнив важную деталь, Брунетти добавил: – Они выписаны на его имя.