Искушение (СИ)

— Позволяю, — присела я в реверансе.

— Отрекомендуюсь, студент Седов. Зовут Григорием, по батюшке Иванович.

— Где изволите учиться?

— В Германии.

— Что так? Разве в России негде?

— Я и сам не хотел из дома отлучаться. Батюшка настоял. Сказал, что университет самый лучший и туда посылают своих детей избранные — самые богатые люди России, — заявил партнёр высокомерно. Мне это сразу не понравилось.

— Как погляжу, для вашего батюшки престиж на первом месте.

— Вы догадливы. А чем занимаетесь вы?

— Рисую.

— Как интересно. Что именно?

— Пейзажи. Природу люблю.

— И что? Участвуете в выставках или продаёте?

— В выставках участвовала, ваша правда. Продажами не занимаюсь, увольте, мы не бедные люди.

— Что же вы делаете с полотнами, солите? — противно расхохотался студент на весь зал, да так, что мне стало стыдно за него. Захотелось тут же сбежать и спрятаться. Люди оглядывались на нас, а он ничего не замечал. Батюшка бы сказал: «Верх бескультурья!»

Наконец студент успокоился, по моему виду легко можно было догадаться, что мне неприятно его поведение.

— Княжна! Вы не ответили на мой вопрос, — настаивал он.

— Люблю делать подношения.

— И не жалко вам раздавать вот так?

— Простите, устала. Больше не танцую. — Мне не о чём было разговаривать с человеком, взгляды которого кардинальным образом отличались от моих.

— Почему? — удивился он, но для приличия отпустил меня, склонил голову, прощаясь. Я присела в неглубоком реверансе и быстрым шагом покинула его.

«Балабол, — сердилась я, — няня бы его так назвала. Ветер в голове гуляет, отец за него всё решает. Папенькин сынок. Осадок и больше ничего, потерянный вечер. — Я возвращалась к подруге в подпорченном настроении. — Не надо было соглашаться. Балы, увеселительные мероприятия непозволительны в моём душевном состоянии».

За плечами осталась иная жизнь

В монастыре я забывалась, под покровительством и заботой крёстной отходила от горестных воспоминаний и пряталась от опасности, которая ходила за мной по пятам. Время проходило, я вновь возвращалась к мирской жизни. И для облегчения душе бросала спасательный якорь в стенах монастыря. Так продолжалось довольно долго.

День вчерашний

Я приехала в монастырь. Хотелось успокоить душу и побыть немного с крёстной. Её присутствие благотворно на меня влияло.

— Душа моя, я много думала о тебе. Правильно поступила, что приехала. Слушай, есть у меня на примете одна всевидящая. В своё время она славилась острым оком и удивительными предсказаниями, которые сбывались, как бы ни старалась отвести от них людей. Выкрою день, и поедем к ней. Пусть растолкует нам, что да как. Много непонятного в веренице смертей. Подозреваю, не всё чисто.

— Крёстная, дорогая, откуда ей знать? Она ведь не была знакома с маменькой и папенькой.

— А с родителями Надюши? — настоятельница посмотрела на меня из-под широких бровей. Я увидела взгляд орлицы, совершенно не свойственный крёстной. — Однако она уже очень старенькая, жива ли? На месте определимся.

В воскресенье после утренней молитвы мы отправились в путь. Наталья Серафимовна расспросила старушечек-монахинь из соседнего монастыря, они поведали, что всевидящей уже нет в живых, но дали адрес её ученицы, которая была близка с Матроной. Служила у неё. Предупредили, что сама всевидящая перешагнула столетие. На ногах держалась до последнего дня, а вот зрения лишилась, но видела сердцем. Её помощница немало знает.

Мы добрались до указанного места.

В доме было тихо, в комнате мрачно. Женщина сидела у окна задумавшись. Старческий возраст подёрнул белым покровом когда — то пышную шевелюру и взлохматившиеся брови, прищурил уставшие очи, приглушил слух и морщинистым узором проредил впалые щёки. По губам крёстная определила:

— Молится.

Игуменья вошла первой, я за ней.

— Простите, преподобная Иеремия. За ненадобностью не стали бы беспокоить вас.

Провидица не удивилась приезду гостей. Дело привычное. И всё же поинтересовалась:

— Что привело вас ко мне, люди добрые?

— Преподобная Иеремия, моя крестница осталась сиротой. Один за другим ушли в мир иной все её близкие. Один брат да она остались из всей семьи.

— Как звали отца девушки? — спросила провидица.

— Андрей Гаврилович Ларский. Мать — Надежда Тимофеевна.

— Деда по отцу как звали? — спросила Иеремия и развернулась к гостям.

— Гавриил Мартынович… — Провидица жестом прервала крёстную.

— Знаю, о ком толкуешь. Приезжал к матушке Матроне князь, давно дело было.

Мы посмотрели друг на дружку в замешательстве.

Viа dоlоrоsа

Путь страданий

Матрона

— Слушайте. История давняя, но правдивая. Там, за болотами, за лесами, за просёлками да деревнями, неподалёку от имения князя Гавриила Мартыновича Ларского жила всевидящая.

Семейство князя славилось на всю округу своими добродетелями и щедрыми пожертвованиями. Крестьяне из других мест завистливо поглядывали на крепостных Ларских. Им позволялось то, о чём другие и мечтать не смели: жили они в благоустроенных флигелях при усадьбах, детей своих растили, мужей и сыновей не лишались, их в рекруты не забирали. А иногда случалось, что вольную грамоту получали, — было чему позавидовать.