Искушение свободой

Да, именно на это навела меня статья профессора Сорбонны Виктора Анри «Энергетика жизни». Да простят читатели мне моё невежество, в Париже я ничего о нём не слышал. Тем более неожиданно прозвучали его слова здесь, в революционной России.

«С мировой точки зрения, – пишет Анри, – жизнь есть не что иное, как постоянное задержание и накопление химической и лучистой энергии, замедляющее превращение полезной энергии в теплоту и препятствующее рассеиванию последней в мировом пространстве».

Он делает вывод: «Присутствие живых организмов на земле удлиняет продолжительность существования мира. Если бы не было живых организмов, деградация энергии происходила бы быстрее, земля скорее бы охлаждалась и мир скорее бы приближался к состоянию окончательного равновесия».

Оказывается, все мы, живущие, участвуем в космическом процессе!

Автор приходит, как он выражается, к универсальному оптимизму: «Существующий мир – лучший из всех возможных». Он формулирует цель нашей жизни: «постоянной сознательной работой создавать везде и во всём такие условия жизни, которые содействовали бы максимальной утилизации энергии».

Звучит замечательно! Но у меня возникают сомнения. Так ли всё просто и ясно? Или учёные, эти аристократы мысли, живут в каком-то ином, чем мы, простые смертные, мире?

Да простится мне дерзкое заявление, но, честное слово, я мог бы придумать мир хоть немножко, но всё-таки лучше, чем нынешний. Продолжается кровопролитная война. Она уничтожает жизнь. Неужели ничего лучшего нельзя придумать?

А что происходит в России? Она погружается в хаос. Так может быть, люди пошли наперекор космическому процессу? Вот в чём вопрос.

Странные мысли приходят в голову, когда от умных текстов научного журнала «Природа» переведёшь взгляд на неприглядную реальность.

И всё-таки есть основания для оптимизма: существуют люди, способные сохранять ясность ума в нашем безумном мире. Быть может, им принадлежит будущее? Хочется в это верить.

Революционные бури проходят, и раздвигаются мрачные тучи, и появляется ясное небо вечности.

4

Сергей не собирался всю свою жизнь посвятить газетной суете, погоне за мимолётностями. Хотя ему нравились слова Бальмонта:

Я не знаю мудрости, годной для других.
Только мимолётности я влагаю в стих.

Лёгкие впечатления бытия ложатся в стихотворные формы. Но если произведение удалось, оно остаётся на долгие годы. А газетная статья, будь она самая замечательная, быстро отомрёт, как яркий эфемерный цветок.

Сергей относился к жизни серьёзно. Иначе говоря, стремился жить осмысленно. Его влекло творчество. В музыке и живописи он был чутким потребителем, не имея творческого таланта. Возможно, сказалось влияние родителей. Мать светское искусство считала едва ли не рассадником греха. Отец признавал лишь идейные произведения с социальным подтекстом.