Искушение Торильи

Торилья не сомневалась, причина было не в каких-то там женщинах, на самом деле маркиз решил избежать маленького интимного обеда, потому что там должен был встретиться с ней.

» Следовало уехать на север еще до свадьбы «, — подумала она. Однако и речи не могло быть о том, чтобы бросить Берил, и она радовалась, что не сделала этого.

Берил в какой-то степени облегчила душу, сказав ей всю правду; откровенность во многом избавила Торилью от тревоги, которую она испытывала за свою кузину, которая заметно изменилась после успеха в Лондоне.

Торилье было тяжело от мысли, насколько несчастна Берил под всей этой пеной и мишурой светского успеха.

Тем не менее кузина была замужем за Родни. Она познала доступное женам невыразимое блаженство. Как сказала сама Берил, отпущенные им судьбой три дня прошли как в раю.

А Торилья увезет с собой в Барроуфилд воспоминания об одном удивительном поцелуе и о прикосновении пальцев маркиза к своей руке.

Этим и придется ей жить до конца своих дней.

Но любовь ее так глубока, что Хэвингэм навсегда останется в ее сердце и памяти.

Физически он может принадлежать Берил или другой какой-нибудь женщине, но духовно останется с ней навеки.

На следующее утро, утро свадьбы, вокруг было столько суеты, что Торилье казалось, будто они никогда не доберутся до церкви.

Графиня носилась по дому, отдавая слугам приказы, а потом отменяя их; общее смятение еще более усугубилось опозданием графа.

Его коляску задержали на дороге, и все решили, что он забыл о дне свадьбы и не успеет отдать невесту жениху.

Вдобавок ко всему не было покоя от нескончаемого потока визитеров с записками, посланиями и запоздалыми подарками.

Цветочники доставляли букеты, портные — предметы одежды, в последний момент потребовавшие исправлений.

Для медового месяца Берил следовало упаковать еще дюжину чемоданов.

Однако они с графиней все не могли решить, что именно брать с собой, а что отослать в замок маркиза в Хантингдоншире.

Сумятица не затронула лишь саму Торилью, хотя она и пыталась держаться поближе к кузине — на случай, если понадобится ей.

Кузина была не в меру шаловлива, видела во всем лишь развлечение и ничего не принимала всерьез.

Она прогневила графа замечанием, что якобы изящный лондонский сюртук стал ему маловат; потом она попыталась поменять шляпу матери, от чего графиня даже закричала.

— Не вмешивайся в мои дела, Берил! — бушевала она. — Оставь меня в покое и займись своими вещами. Уверена, что вы со служанкой забыли половину платьев, которые просто необходимо взять с собой.

— Если так, я куплю другие, — немедленно возразила Берил.

Наконец она надела свое розовое платье, вызвавшее бурю негодования отца и матери.

— Розовое платье! Слыхано ли, чтобы невеста была в розовом? — возмущались они, проявляя редкую солидарность.

— Чрезвычайно казусная выдумка, — выразил неудовольствие граф.

— А я и не желаю быть обычной невестой, — заявила Берил. — И ты прекрасно знаешь, папа, что в нем я просто неотразима, — все подтвердят это.

— Ну почему ты не спросила меня?

Почему ты не спросила моего совета? — без конца твердила графиня. — Это большая оплошность, когда невеста не следует обычаю.

— Ну что ж, теперь слишком поздно, — ответила Берил. — Или я отправлюсь в церковь в розовом, или отменим свадьбу.

Возможно, Галлен испытывает облегчение.

Поскольку граф и графиня не желали терять такого выгодного зятя, ультиматум дочери подействовал на них отрезвляюще.

Наконец, лишь на несколько минут позже, чем следовало, графиня и Торилья отправились в церковь, Берил с отцом следовали за ними в другой карете.

— Я надеюсь лишь на то, что Галлен сумеет поладить с Берил, — ворчливо произнесла графиня, как только они отъехали. — Временами она крайне, раздражает меня.

— Но она прекрасна, тетя Луиза, — утешала ее Торилья.

Всю дорогу она пыталась ради блага Берил привести тетю в хорошее настроение и потому не могла обратиться к собственным ощущениям.

А между тем ночь она провела без сна, искушаемая всеми силами ада, борясь с искушениями совести.

Она даже встала с постели, зажгла свечу и стала сочинять записку маркизу.

Я люблю вас, — писала она, — и не могу представить себе жизни без вас. Я выполню вашу просьбу и…

На этих словах она остановилась и перечитала написанное, тут же осознав, что находится во власти зла.

Она лихорадочно разорвала записку на мелкие кусочки, а потом бросилась на постель, рыдая отчаянно и безутешно, пока не иссякли слезы.

В церкви Торилья увидела маркиза. Он вышел из ризницы и остановился на ступеньках возле алтаря в ожидании невесты.

Ей показалось, будто черное облако окутало все вокруг.

Как сумеет она прожить без него грядущие годы? Разве способно повиновение долгу и чести компенсировать им обоим унылое и бесплодное существование?

Она шла, опустив глаза, между рядами скамей в нескольких футах от искрящегося, расшитого розами шлейфа Берил, ощущая тупую боль в сердце.

» Я люблю его! Я люблю его!«— выстукивало оно.

Она испытывала всепобеждающее желание, как и в предыдущую ночь, броситься к нему и сказать, что готова идти вместе с ним куда угодно, лишь бы только быть вместе.