Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

И тут же ему навстречу в холодном вестибюле огромных размеров, слабо освещенным двумя керосиновыми лампами, идут двое, один из них знакомый Барченко. Этот высокий господин с породистым бледным лицом и неимоверной густоты и ширины черными бровями — профессор Петроградского университета Лев Платонович Карсавин. Его спутник — молодой человек, слегка прихрамывающий, со смуглым лицом, в кожаной кепке и демисезонном пальто не по росту; неопрятная, давно нестриженная борода и усы придают ему довольно нелепый вид.

— Здравствуйте, любезнейший Александр Васильевич! — заговорил профессор Красавин, и было в его голосе, в суетливости, в заискивающей улыбке нечто услужливо-подобострастное. Вот, разрешите представить моего молодого друга: Константин Константинович Владимиров, представитель, так сказать, новой власти. Я ему поведал о ваших лекциях, слышать кои мне, как вам известно; дважды приходилось. Потрясающе! Невероятно! — Лев Платонович теперь всем своим обликом являл восторг. — Так вот, Константин Константинович страстно жаждет приобщиться к таинствам древнего Востока.

— Что же, милостивые государи, — перебил словообильного профессора мистический ученый, — прошу! Извините, не хочу опаздывать. После лекции, если пожелаете, можем побеседовать.

— Непременно-с! Непременно-с! — возликовал профессор Красавин.

Совсем еще юный Константин Константинович промолчал, и Александр Васильевич Барченко встретил его напряженно-внимательный, изучающий взгляд.

Все трое начали подниматься на второй этаж по мраморной заплеванной лестнице. И пока идет это восхождение, у нас есть некоторое время, чтобы представить лектора-мистика — господина или товарища? — Барченко более подробно, потому что персона эта в нашем повествовании весьма значительная…

Рожден был наш герой в городе Ельце Орловской губернии в 1881 году, в семье нотариуса окружного суда, и еще в гимназические годы страстно увлекся оккультизмом, астрологией, хиромантией23. В те далекие времена (если, конечно, пространственные временные дали измерять длиной среднеарифметической человеческой жизни) граница между оккультизмом и тогдашним естествознанием была нечеткой, размытой, и, наверно, поэтому для углубления своих новых, внегимназических знаний в оккультной области любознательный юноша решил заняться медициной, намереваясь посвятить себя изучению паранормальных способностей человека — феномена телепатии и гипноза.

В 1904 году Александр Барченко поступает на медицинский факультет Казанского университета, а на следующий год переводится в Юрьевский университет (Юрьев — так тогда назывался эстонский город Тарту) и здесь происходит знакомство, скоро переросшее в творческую дружбу, с профессором римского права Кривцовым, которое окончательно определило дальнейшую судьбу Александра.

Профессора и студента объединило и сблизило общее увлечение: скрытые древние тайные знания, прежде всего знания Востока, объединенные понятием «оккультизм». Профессор Кривцов рассказал своему новому молодому другу о встречах в Париже со знаменитым и загадочным мистиком-оккультистом Сент-Ивом де Альвейдером. Личность и деятельность этого уникального человека так поразила студента Барченко, что он поставил своей ближайшей целью разыскать и изучить все, что написал знаменитый мистик.

Нашел, изучил, проникся. Хотя у этого «проникновения» нет предела. Дальнейший жизненный путь — овладение всеми доступными оккультными знаниями — был определен твердо и навсегда. Поставлена и грандиозная, потрясающая цель — проникнуть в Шамбалу. И перед молодым человеком был достойный пример для подражания.

Иосиф Сент-Ив де Альвейдер (1842 — 1909)

Маркиз, затворник в своем замке, автор мистических трактатов, в заглавие которых непременно входило слово «миссия»: «Миссия Европы», «Миссия Индии», «Миссия рабочих» — и так далее.

Внешняя, «земная» жизнь де Альвейдера почти неизвестна. Он был скрытен, неуловим, часто исчезал, отправляясь в одиночестве на Восток в свои поиски-странствия, порой на многие годы.

Однако мистик-одиночка тем не менее имел достаточно обширные контакты с представителями европейских и восточных эзотерических обществ, многие из которых были глубоко законспирированы. Отсюда Сент-Ив де Альвейдер почерпнул многие идеи для своей доктрины. Эта концепция в буквальном смысле слова ошеломила студента Юрьевского университета Александра Барченко, когда он познакомился с ней.

Вот краткая суть этой доктрины.

Изначальное правление на земле осуществляла «черная раса». Она имела свои центры в южных регионах, а северные земли, населенные «белой расой», были оккупированы «черными господами», обратившими всех «белых» в рабство. Конец эре «черной расы» положил ариец Рам, появившийся в землях Севера примерно за шесть— восемь тысяч лет до Рождества Христова. Именно с прихода Рама начинается собственно интересующая Сент-Ива де Альвейдера сакральная24, тайная история человечества. Божественный Рам основал гигантскую теократическую империю Овна («Рам» на древнем сакральном языке якобы означал «овен»25), в которую входили все прежние сакральные центры.