Искушение в пустыне

— Удивительно!.. — опуская шитье, нетерпеливо воскликнула Надьо. — Неужели и теперь еще, после шестимесячного опыта, вы искренне верите во всю эту… чепуху? Какие золотые дворцы, когда я едва-едва получила жалкую хибарку, в которой во время дождя так льет с потолка, что я должна уносить детей к соседям? Какой благоухающий Эдем, когда неумелые скотницы перепортили всех коров и детям не хватает молока? Какая восточная роскошь, когда у вас у самого сапоги не чищены? И какой черт понес меня на этот проклятый остров, понять не могу!.. — схватившись за голову, с отчаянием воскликнула она. — А с детьми что делают! Одни учителя рассказывают им старые красивые легенды о Боге, а другие, издеваясь, кричат, что никакого Бога нет, — как только ребятишки с ума не сойдут!.. И зачем, зачем понесло меня сюда?!.. — повторила она, вставая быстро. — Извините, Ева, я… я… не… могу…

И, стараясь сдержать слезы, она, бросив шитье, торопливо пошла к бедному домику, который выглядывал из-за деревьев.

— Да… — вздохнула Ева, не подымая глаз от шитья. — Эти ваши слова похожи теперь на драгоценное шитье на старой, грязной тряпке. Какие, в самом деле, золотые дворцы, когда у нас нет ни куска сахара, а вчера все дети страдали и плакали от дурно выпеченного хлеба? И та ваша железная дисциплина, о которой вы так много говорили, не дала решительно ничего, кроме крови: люди трудятся, бестолково, апатично, как запуганные рабы, все запутались в ваших распоряжениях и комиссиях, как в тенетах, и не только вдали не видно никаких золотых дворцов, но вся жизнь стала похожа на длинную, грязную, серую дорогу. И вы уже пролили кровь…

— Ева… — отбросив папиросу, страстно проговорил вдруг Рейнхардт, вставая. — Одного вашего слова достаточно, чтобы все было так, как вы хотите… Я никогда ничего не…

— Что такое? — воскликнула красавица с изумлением.

— Что вы говорите?

— Ева… Да неужели же вы, в самом деле, не видите, как я вас люблю?!.. — воскликнул он. — Ведь, это так страшно ясно! Я измучен…

— Не смейте говорить мне ни слова о вашей любви!.. — гневно воскликнула она, вставая. — Если я, побеждая отвращение, говорю еще с вами, чьи руки в крови, то только в надежде… А-а, профессор, как я рада вас видеть!.. — прервала она себя, обращаясь к профессору Богданову, который вышел из-за деревьев. — Милости просим…

Рейнхардт едва сдержал жест бешенства.

— Чему я обязан этой радостью прелестнейшей из женщин? — здороваясь с ней, пошутил тот. — Моим личным качествам?

— Разумеется… — улыбнулась Ева. — Садитесь…

— Мое почтение, председатель… — кивнул профессор Рейнхардту и сел. — Я к вам собственно только на минутку, чтобы поделиться с вами очень интересной новостью… — сказал он. — Вы помните, я рассказывал вам о сокровищах древних королей, скрытых в пещерах горы Великого Духа? Я, признаюсь, не особенно верил в эти сказки, но все же меня заинтересовало это, и я постарался поближе познакомиться со жрецами, которые живут при этом их святилище у подножия горы. На мое счастье один из них, старик, вследствие какого-то ушиба, что ли, страшно мучился невралгическими болями головы. Я дал ему своих порошков — ну, кофеин там, антипирин и еще что-то… — и все у него как рукой сняло. Жрецы были поражены моим всемогуществом, они воздавали мне чуть не божеские почести, а сегодня в благодарность старик принес мне вот это маленькое доказательство, что сокровища горы Великого Духа не легенда только, но факт. Посмотрите… — сказал он, вынимая из кармана целую горсть крупных алмазов и сапфиров и показывая их Еве. — Каково?

— Боже, какие прелестные камни!.. — всплеснула Ева руками. — Какое богатство!..

— Позвольте мне поднести их вам, как слабое выражение моего преклонения пред вашей красотой… — сказал любезно профессор.

— Конечно, нет… — сказала Ева. — Такое богатство!..

— Это было бы богатством в старом мире, — сказал профессор, — а здесь, в коммунистическом царстве, это имеет цену не большую, чем капли утренней росы или огоньки светляков в зелени. А кроме того — засмеялся он, — запасы кофеина и антипирина у меня достаточны… Вы доставите мне истинное удовольствие…

— Ну, хорошо, чтобы сделать вам приятное. — согласилась Ева. — Спасибо… Ах, какая прелесть!..

— Но значит, там, в самом деле, скрыты колоссальные богатства… — заметил Рейнхардт с разгоревшимися глазами.

— Позвольте, какие же «богатства»? — усмехнулся профессор. — Здесь это только красивые кусочки углерода, не больше. А кроме того, они ведь и недоступны: гора эта табу и иноземец не может ступить на ее почву, иначе Великий Дух покарает его смертью на месте…

— Ну, это только россказни жрецов!..

— Во всяком случае из-за таких пустяков, ни на что здесь, в новом мире, не нужных, не следует портить отношений с туземцами… — сказал профессор.

— Да я и не собираюсь грабить их… — криво усмехнулся Рейнхардт. — Но вообще это очень интересно, хотя бы… с научной точки зрения…