Искушение вампира

Все стихло. Впрочем, быть может, я просто оглох. До меня долетел запах горелой плоти. В ужасе я наблюдал, как мои друзья, будто мертвые жуки, отваливаются от Ридрека. Губы их были обожжены, кожа почернела в тех местах, где ее коснулась кровь Ридрека, тела безвольно распластались по полу.

Ридрек встал на четвереньки, а потом поднялся на ноги. Он был ранен и ослаблен, но отнюдь не мертв. А это значило, что всем нам конец. Мы были обречены с самого начала…

Из наших соратников остались на ногах лишь те, кто не нападал на Ридрека – я сам, Джек, Мелафия и Рени, прятавшаяся за пестрой юбкой матери.

– Бегите! – крикнул я. – Прочь отсюда!..

Я оттолкнул Мелафию в сторону и с яростным криком врезался в Ридрека. Моя ярость добралась до него раньше, чем я сам. Ридрек с удивлением смотрел на капельки красного тумана, повисшие перед его лицом. А потом мои руки сомкнулись на горле старого вампира. Я схватил Ридрека и взмыл в воздух. Закачались люстры. Я укусил его за горло, раздирая кожу на шее. Ридрек не остался в долгу и впился клыками мне в плечо. Рыча, как волки в смертельной схватке, мы врезались в потолок. Хрустальная люстра разлетелась вдребезги, осыпав людей внизу мириадами осколков. Известь и обрывки дранки окружили нас пыльным облаком. Позабыв обо всем, я рвал горло Ридрека, и в мире не осталось ничего, кроме жажды убийства.

Его кровь была точно кислота, обжигающая меня эссенцией чистого зла. Неважно, сколько я выпью – все равно мне не удастся убить Ридрека; однако я могу поранить его, лишить силы, приостановить. Хотя бы на чуть-чуть. Алый туман моей ярости окружал нас; собрав жалкие остатки своей силы, я взвыл и снова впился Ридреку в горло.

На краткий миг я ощутил вкус его страха. Мне требовалось хоть какое-нибудь преимущество, и я сделал обманное движение, пытаясь попасть Ридреку в глаз. Удалось. Влажный «хлоп» прозвучал сладчайшей музыкой, и влага из растерзанной глазницы хлынула мне на руку.

Старый вампир ударил меня в грудь, разрывая шерсть и лен одежды. Мой создатель допустил одну ошибку, но я знал, что второго шанса он мне не предоставит. Острые когти, все еще горячие после энергетического удара, раздирали мою кожу и мышцы, пытаясь добраться до сердца и вырвать его. Они проникали все глубже, из раны хлынула кровь. Однако я ухитрился сместиться в сторону ослепшего глаза Ридрека, и мне удалось вывернуться. Я упал на пол рядом со своими друзьями, зажимая рану ладонью.

Мелафия, прикрывая собой Рени, двинулась ко мне. Она сорвала с шеи синий шарф и подсунула его под мою руку, чтобы остановить кровь.

– А теперь, Джек, дай мне флакон, – распорядился Ридрек.

Кровь вуду, кровь Лалии снова сделает Ридрека сильным, сильнее, чем он сам способен представить. Я видел, что Джек колеблется, прикидывая варианты действий.

– Не делай этого! – крикнула Мелафия. – Кровь принадлежит мне, моей семье. Ты не имеешь права ею распоряжаться!

– Тихо, женщина! – рявкнул Ридрек. – У тебя нет здесь власти.

Он отмахнулся от Мелафии как от надоедливого москита, а потом обернулся к Рени. Девочка издала тихий удивленный вскрик, когда Ридрек поднял ее в воздух. Жрица вуду схватила дочь за руку, но не смогла удержать. Рени брыкалась изо всех сил, пока не повисла в воздухе перед лицом Ридрека.

Краем плаща мой создатель вытер свою кровоточащую пустую глазницу.

– Твоя семья, говоришь? – сказал он, смерив Рени недобрым оценивающим взглядом.

– Вот, возьми. – Джек вытащил из кармана флакон.

Я ощущал тревогу моего отпрыска, когда он смотрел на крошечную беспомощную Рени. Но вместе с тем Джек все еще желал тех темных даров, которые предлагал Ридрек. В нем все смешалось. Я чувствовал его жажду власти, богатства, славы и крови, и одновременно я ощущал оставшуюся в нем человечность… Ту самую человечность, которую я берег и лелеял и нем как сокровище. Сейчас ее ожидало суровое испытание.

Я снова вспомнил видение, дарованное раковинами Лалии. В тот раз я увидел будущее, которое стало теперь настоящим. Джек в синем бархатном пиджаке, предающий меня – и всех нас… Вот и пришел конец моей слишком долгой жизни. Если у Джека и был какой-то собственный план, он уже наверняка провалился.

– Это честная сделка, – сказал мой отпрыск. – Ты можешь убить их в другой раз.

Итак, Джек хотел получить награду и убедить Ридрека отпустить близких ему людей. Мало же он знал о своем прародителе, который никогда не держал слова. Но так ведь это я не взял на себя труд просветить своего отпрыска, не рассказав ему об истинном зле – так же, как и о многих других вещах. И моя нынешняя человеческая семья разделит судьбу Дианы.

– Дядя Джек… – Тихая мольба Рени, казалось, позабавила Ридрека.

– Ну уж нет. Давай-ка я сам определю условия нашей «честной сделки», как ты ее называешь. Вот они: ты убьешь их. Сейчас. Пора положить конец этому бунту крови. Ты был создан, чтобы править смертными, обращать их в своих рабов. Настало время доказать, что ты достоин называться вампиром. Возьми сперва эту козявку. Как там поется в песне? «Ты всегда ранишь тех, кого любишь?»