Искушение временем. Книга 1. Не ангел

Селия улыбнулась про себя своему нелепому негодованию и попыталась припомнить, как вели себя Фелисити и Оливер во время пребывания в Эшингеме. Оливер явно был ею увлечен. Но не более того. Однако потом его увлечение, должно быть, получило продолжение. Точно. Когда же это началось? Когда же это могло случиться?

— Ах вот оно что, — произнесла она вслух, — вот оно что…

Это было после его первой поездки в Штаты. Оливер тогда вернулся домой и впервые после войны пожелал заняться с ней любовью. Ясно, значит, вот что сумела сделать для него Фелисити. Подготовить его к встрече с женой… Вернуть, так сказать, к земным радостям.

— Ну, Оливер, — сказала Селия вслух, — и темная же ты лошадка. Еще какая темная!

Эта мысль привела Селию в возбуждение. Какая же она недотепа, что даже Оливер с легкостью обвел ее вокруг пальца. А еще считает себя искушенной…

Дверь отворилась. Заглянул Оливер:

— Ты в порядке, моя дорогая?

— Да, спасибо, — улыбнулась она.

— Ты выглядишь лучше.

— И чувствую себя лучше. Спасибо.

— Тебе надо бы поехать домой. Немного отдохнуть. Ты очень утомилась за это время, а до понедельника никто из нас все равно ничего сделать не сможет. Господи, хоть бы все уладилось! С этим Лотианом.

— Так и будет, Оливер. Я точно знаю.

— Надеюсь. Да, кстати, вот, тебе только что принесли.

И он положил на стол сверток.

— Спасибо, — опять сказала она. — Я вскрою его позже.

— Хорошо. Так я велю, чтобы Дэниелз отвез тебя домой?

— Чуть-чуть попозже.

Она все-таки взяла сверток и пересела на диван. Сверток был большой и довольно тяжелый. Похоже, какая-то рукопись. И точно, рукопись. Из нее выпал конверт. Письмо на плотной белой бумаге, покрытой черным небрежным почерком…

Любимая моя!

К тому времени, как ты это получишь, я уже буду далеко в морях. Может быть, меня даже укачает. Моряк я никуда не годный. Что ж, это отвлечет меня от печальных мыслей.

Я посылаю тебе рукопись второй части «Меридиана». Мне хочется, чтобы она была у тебя и, конечно, у «Литтонс». Я не могу даже представить себе другого издателя. Ведь никто так не знает и не понимает «Меридиан», как ты, никто так не воздаст ему должное. И никто другой не заслуживает его.

Я пишу тебе короткое письмо, потому что, если я начну рассказывать о том, как люблю тебя, какое невероятное счастье ты мне подарила, я никогда не остановлюсь.

Я только хотел попрощаться с тобою: любовно, нежно, от всего сердца. И дать возможность «Меридиану», который на самом деле свел нас с тобой, сделать так, чтобы мы не совсем расстались.

Спасибо тебе, что ты есть.

Себастьян

Селия долго сидела на диване, держа в руках рукопись, — все, что у нее осталось от Себастьяна. Потом встала и направилась в кабинет к Оливеру.

— Вот, — сказала она. И положила рукопись ему на стол, — смотри. Теперь, что бы ни случилось, «Литтонс» в безопасности.

Эпилог

17 марта у Селии Литтон родился сын.

— Готова поспорить, что ты рад, Джайлз, — сказала Венеция, когда автомобиль уже вез их в направлении Харли-стрит, к месту их первого свидания с маленьким братом. — А если бы родилась еще одна девочка?

— Я сбежал бы из дому, — ответил Джайлз. И усмехнулся.

— Ты это уже сделал много лет назад, — отозвалась Адель. — Везет же тебе, как бы мне хотелось, чтобы нас с Венецией тоже отправили в интернат. Терпеть не могу эту мисс Вулф. Как она мне надоела!

— А вы труди тесь поусерднее и поступайте в Сент-Полз, как Барти. Ей там очень нравится, правда, Барти?

— Да, — подтвердила Барти, — очень.

— Что делать, мы же не такие умные, как Барти, — вздохнула Венеция.

— Ерунда. Вы обе ужасно умные.

— А вот и нет.

— Ну хорошо, — согласилась Барти, — допустим, в учении вы мне уступаете. Зато вы намного лучше меня танцуете и читаете стихи, общаетесь с людьми и ездите верхом.

— Вот это правда. Мы станем тренерами по выездке, скажи, Венеция?

— Да, и будем жить в Эшингеме. Поэтому нам вообще ни к чему учиться. Глядите, мы уже подъехали. Спасибо, Дэниелз.

Оливер, улыбаясь, вышел из палаты Селии:

— Вам придется минутку подождать: у мамы сейчас много посетителей. Джек и Лили уже уходят.

— Значит, они видели ребенка раньше нас? Так нечестно.

— Понимаю вас и сочувствую. Но завтра они уезжают в Нью-Йорк, и у них очень много дел.